Из жизни патологоанатома

В среднем в российском регионе с населением в два с половиной миллиона человек в год будет от 20 до 30 тысяч родов. Вы понимаете, что при таком раскладе каждый случай материнской смертности может «обрушить» годовую статистику региона. Поэтому нет ничего удивительного в том, что для «благоприятного решения» подобных вопросов могут привлекаться руководители областных патологоанатомических бюро. Кому, как не им, спасать репутацию своего региона?

Дело было так. Женщина 27 лет, находившаяся на седьмом месяце беременности, была госпитализирована по причине высокой температуры. Январь, эпидемия гриппа, так что врачи в первую очередь думали о респираторной вирусной инфекции. При больнице не было родильного дома, поэтому, когда возникла угроза прерывания беременности, женщину перевели в областной перинатальный центр с диагнозом ОРВИ. В перинатальном центре ее продержали около суток. Установили, что угрозы прерывания беременности нет, и отправили обратно в ту же больницу, из которой ее перевели. Я не возьмусь делать выводы заочно, да еще и на основании столь скудной информации, но одно сказать могу уверенно. При угрозе прерывания беременности на седьмом месяце и на фоне инфекционного заболевания суточного наблюдения мало. Для того чтобы определиться, нужно хотя бы трое суток наблюдения. Это как раз тот самый случай, когда лучше перестраховаться. Но, повторю, что я не знаю всех обстоятельств дела, так что никого не обвиняю, а просто выражаю собственное мнение по поводу сроков пребывания пациентов.

Вскоре после возвращения женщины в больницу у нее начались преждевременные роды. Пришлось везти ее обратно в областной перинатальный центр. Ребенок родился мертвым, а его матери пришлось удалить матку из-за ее атонии (так называется состояние, при котором матка после родов не начинает сокращаться, вследствие чего ее сосуды не сжимаются и из них продолжает вытекать кровь; подобное кровотечение угрожает жизни, чтобы спасти пациентку, приходится удалять матку). После родов и операции по удалению матки пациентка находилась в очень тяжелом состоянии. Из-за развившейся почечной недостаточности ее перевели в третье по счету медицинское учреждение, областную больницу, где было отделение диализа («искусственной почки»). На десятые сутки пребывания в этой больнице пациентка умерла. В справке о смерти, которую выдали ее мужу, в графе «Причина смерти» значились синдром диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови (это очень опасное состояние) и аутоиммунный гепатит.

Аутоиммунным гепатитом называется хронический воспалительный процесс в печени, природа которого неизвестна. Если гепатит налицо, а возбудителя выявить не удается, то считается, что воспаление вызвано сбоями в работе иммунной системы, потому-то такой гепатит и называется «аутоиммунным».

При жизни, в том числе и при наблюдении в женской консультации, диагноза аутоиммунного гепатита покойной никто не выставлял. Неудивительно, что ее муж (теперь уже вдовец) заподозрил неладное и обратился в Следственный комитет с просьбой проверить обстоятельства смерти жены и сына.

Следствие установило, что три блока с образцами печени, помеченные именем умершей пациентки, на самом деле являются образцами не женской, а мужской печени. Современный уровень развития генетики позволяет просто и надежно определять половую принадлежность любого биологического материала по половым хромосомам, которые у мужчин представлены набором ХY, а у женщин – XX. Короче говоря, для того, чтобы иметь основание для постановки диагноза аутоиммунного гепатита, был совершен подлог – в качестве гистологических препаратов печени умершей женщины рассматривались препараты печени мужчины (наркомана, умершего от СПИДА примерно в одно и то же время с этой женщиной).

Главный врач участвовал во вскрытии пациентки в качестве наблюдателя, как главный внештатный патологоанатом области. Он видел реальную картину и именно он порекомендовал областному медицинскому начальству выставить покойной ложный диагноз аутоиммунного гепатита (я излагаю версию следствия, она основывалась на показаниях главного врача, от которых тот впоследствии отказался).

Какой в этом смысл? Зачем понадобилось подменять диагнозы, ведь факт остается фактом – вскоре после родов умерла молодая женщина?

Смысл сугубо бюрократический, то есть статистический. Диагноз аутоиммунного гепатита позволяет провести умершую женщину по другой графе в отчетности. Она не попадает в графу материнской смертности и не «портит» отчетности по этому наиважнейшему показателю. Все это, конечно, ужасно, но «таково селяви», как писал Довлатов.