Изабелла и Молли

— Нтъ, въ самомъ дл, Тони? Я еще хорошо помню старика. Она должна быть весьма дльной особой, если она такъ много добилась.

— Да, Молли славная двушка. Она, впрочемъ, и довольно приличная. Можешь быть уврена, что она дйствительно любитъ Педро, иначе она бы не стала съ нимъ связываться.

— Ну, судя по твоему описанію онъ на меня не произвелъ впечатлнія подходящаго объекта для любви, — замтила лэди Джоселинъ.

— Быть можетъ, я немного несправедливъ къ нему. Въ своемъ род онъ вовсе не такъ плохъ. Онъ пьетъ слишкомъ много, глупъ и изнженъ, но при томъ очень добродушенъ и любезенъ. Я увренъ, что Молли можетъ обернуть его вокругъ пальца, и, вроятно, это весьма пикантно имть поклоникомъ короля, даже если онъ въ данный моментъ не у длъ. Предполагаю, что ея подруги весьма раздосадованы.

— Въ качеств холостяка ты не имешь никакого права быть настолько точно информированъ о женскихъ слабостяхъ, мой милый. Впрочемъ, теб действительно слдовало бы жениться, Тони, — добавила она посл короткой паузы, — хотя бы уже потому, чтобы подлиться своими доходами съ людьми.

Тони разсмялся.

— Ты какъ разъ нащупала мое слабое мсто, тетя Фанни. Спроси-ка Гью.

— Но, милый мой мальчикъ, вдь не можешь же ты въ самомъ дл тратить на себя одного 40 тысячъ фунтовъ въ годъ?

— О, есть достаточно людей, которые помогаютъ мн въ этомъ. Впрочемъ, я не врю, что нуждаюсь въ помощи для этой цли. Просто поразительно, что можно сдлать при нкоторомъ упражненіи съ паровой яхтой!

— Нчто вдвое поразительное ты бы могъ сдлать съ женой, — сказала лэди Джоселинъ. — Во всякомъ случа ты долженъ былъ бы жениться изъ одолженія мн. Я скоро буду слишкомъ стара для того, чтобы путешествовать, и мн понадобится пара невоспитанныхъ дтей, чтобы поддерживать въ себ интересъ къ жизни. А близнецы Генри — отвратительныя маленькія куклы для украшенія.

Тони всталъ и поднесъ къ своимъ губамъ нжную, украшенную кольцами, руку старой лэди.

— Если ты разсматриваешь дло съ этой точки зрнія, Фанни, то я долженъ серьезно обдумать его. Кмъ она будетъ — теб приблизительно безразлично.

— Я ставлю только два условія: она не должна быть негритянкой и ея обувь не должна скрипть.

— Об вещи могу съ увренностью общать теб, — разсмялся Тони.

Онъ подошелъ къ окну и посмотрлъ на узкую улицу, которая во всю ширину была занята большимъ сердитаго вида двухмстнымъ автомобилемъ системы Пюжо.

— Я долженъ понемногу улетучиться. Я еще хочу сходить въ клубъ, посмотрть все ли въ порядк для завтрашняго дня. И потомъ я долженъ отправиться домой переодться для маскарада сегодня вечеромъ въ Альбертъ-холл. Потребуется немного усилій, пока я стану похожимъ на Карла II.

Лэди Джоселинъ нагнулась и позвонила.

— Заходи опять поскоре, Тони, если теб не предстоитъ ничего лучшаго. До конца іюля я во всякомъ случа останусь въ город.

Тони наклонился и нжно поцловалъ старую лэди.

— Если ты позволишь, — сказалъ онъ. — Ты знаешь, что какъ-то такъ выходитъ, что я чаще всего сажусь въ лужу, а ты единственный человкъ, у котораго я могу разсчитывать найти немного симпатіи и пару ободряющихъ словъ.

— Если моя моральная поддержка иметъ для тебя значеніе, то ты, понятно, всегда можешь разсчитывать на меня.

На улиц вокругъ большой машины собралась кучка уличныхъ мальчишекъ. Подъ аккомпаниментъ ихъ изумленія и комментаріевъ Тони завелъ моторъ, потомъ забрался на сидніе и исчезъ за угломъ.

Космополитэнъ-клубъ — главная квартира англійскаго бокса — находится въ Ковентъ-Гарден. Въ глазахъ нкоторыхъ достопочтенныхъ гражданъ онъ является позорнымъ пятномъ, которому наврно суждено быть смытымъ подымающейся волной гуманной цивилизаціи. Впрочемъ, вс лакеи и шоферы въ окрестности ни въ коемъ случа не раздляютъ этого мннія. Для нихъ клубъ является представителемъ самаго лучшаго и прекраснаго, что есть въ англійской цивилизаціи. Когда автомобиль Тони остановился передъ клубомъ, люди, шатавшіеся вокругъ, дружески привтствовали его, и нсколько человкъ поторопились открыть ему дверцы.

— Какъ же будетъ завтра, сэръ? — спросилъ его хриплымъ голосомъ огромнаго роста кучеръ. — Можно немножко рискнуть, поставивъ на Тигра?

— Вы можете держать пари на вашу лошадь и экипажъ, — сказалъ Тони, — и если вы проиграете, я куплю вамъ все заново.

Тони толкнулъ вращающуюся дверь клуба, принялъ изъ рукъ швейцара нсколько писемъ и, пройдя вестибюль, вошелъ въ уютно обставленный баръ. Единственные гости бара, сидвшіе за своими коктейлями, обернулись при его появленіи. Одинъ изъ нихъ былъ Доджи Дональдсонъ, импрессаріо, человкъ низкаго роста, съ добродушнымъ лицомъ и круглой, какъ кегельный шаръ, головой. Его сдые со стальнымъ отливомъ волосы были коротко острижены. Во рту у него торчала потухшая сигара.

— Алло, Тони, — воскликнулъ онъ. — Ты приходишь какъ разъ во-время. Вдь ты знакомъ съ маркизомъ Да-Фрейтасъ?

Тони слегка кивнулъ и собесдникъ Дональдсона — толстый, хорошо одтый господинъ лтъ 50, съ желтоватымъ отливомъ лица и извстной аристократичностью во вншности — отвтилъ на поклонъ любезнымъ движеніемъ руки.

— Мы встрчаемся врагами съ сэромъ Тони, — улыбаясь замтилъ тотъ.