Изборник. Стихи 1968–2018

Стихи Сергей Стратановский начал писать в школе, посещал руководимый Н. И. Грудининой литературный клуб при ленинградском Дворце пионеров, где познакомился и подружился с В. Б. Кривулиным. В 1963 году поступил на французское отделение Ленинградского университета, но затем перешел на русское, которое и окончил в 1968-м. В университете стихов не писал, занимался фольклором у В. Я. Проппа, историей русской критики у Б. Ф. Егорова, а затем в Блоковском семинаре Д. Е. Максимова. По окончании университета вновь обратился к поэзии. На хлеб зарабатывал в статусе экскурсовода во Всесоюзном музее А. С. Пушкина, в Пушкинском заповеднике Псковской области и др. С 1983 года и до недавнего времени – библиограф Публичной, ныне Российской национальной, библиотеки, «Клерк-соловей», как отозвался о нем критик[5].

После университета стихи вновь стали главенствующим содержанием жизни. Начав посещать литературное объединение при Союзе писателей, руководимое Г. С. Семеновым, Стратановский нашел в нем многих будущих товарищей по цеху, с которыми и связал литературную судьбу – с тем же Кривулиным, Тамарой Буковской, Михаилом Гурвичем (Ясновым), Еленой Игнатовой, Борисом Куприяновым, Олегом Охапкиным, Еленой Пудовкиной, Татьяной Царьковой, Петром Чейгиным, Виктором Ширали и др. К этой же группе, составившей в начале 1970-х ленинградский поэтический андеграунд, можно отнести еще нескольких поэтов, в первую очередь Елену Шварц. С ней Стратановский сохранял творческие связи до ее кончины.

Сообща с превознесенным ныне питерским андеграундом 1970-х Стратановский и уверяется в правильности своего отдельного пути. Уже в конце 1960-х начинает мастерить собственные машинописные книжки «для немногих». Это означало: поэт к самиздату готов – как к «труду и обороне». Представительный третий сборник с избранными стихами 1968–1979 годов «В страхе и трепете» стал известен более широкой аудитории. Вызовом господствующему в СССР «диамату» глядело само, отсылающее читателя к экзистенциализму, кьеркегоровское заглавие. Получалось что-то в духе «диалектической теологии» Карла Барта с опирающимся на ап. Павла «самоистолкованием» человека в его отношениях с Богом и противоположением понятий «религии» и «веры». «Рациональная разработка / Озаренья внезапного», как заявлено Стратановским в стихотворении «Апостол Павел» в более поздние 1990-е годы.

Был Стратановский и участником подпольных семинаров, активно публиковал стихи в возникших тогда неподцензурных журналах «37», «Часы», «Северная почта» и др., а с 1980 года издавал (вместе с Кириллом Бутыриным) журналы «Диалог» (вышло три номера) и «Обводный канал» (с 1981-го вышло 18 номеров, и формально это издание не закрывалось до наших дней). Понятно, что и первая его типографская публикация тоже отдавала крамолой – парижский альманах Михаила Шемякина «Аполлон-77» (1977)…

В подцензурной печати СССР стихи Стратановского появились в составе коллективного сборника «Круг» (1985), вобравшего в себя более трех десятков литераторов, представителей ленинградской «второй культуры». Издание это явилось компромиссным детищем ленинградского андеграунда и официальных структур, в том числе КГБ. Соблазном допуска в печать на родине власти надеялись отвадить бунтующую молодежь от публикаций в эмигрантской прессе. Под полуофициальной эгидой КГБ находился и инициировавший издание «Круга» «Клуб-81», членом которого Стратановский состоял с самого его основания. Все же «соглашение» между андеграундом и КГБ, как представляется сейчас, было достаточно формальным с обеих сторон: подготовленный «Круг-2» так и не вышел, а большая часть стихов Стратановского до начала 1990-х печаталась в русском зарубежье. Уже тогда их стали переводить на другие языки.

Так что суровую цену и творческую благодать своего пребывания в отечестве Стратановский знал и не отказывался от своей самостийности преднамеренно. Знал, чего лишен и чем жив.

Отличная от бытовой, поэтическая биография Сергея Стратановского определилась, помимо эзотерического детства, двумя факторами: бурной Пражской весной 1968 года и тихим царскосельским genius loci, в обнимку с которым эта «весна» переживалась. В разных модификациях, но антиномичность – культурного богатства и исторической нищеты, интеллектуального порыва и рутинной психологии, высокого мифотворчества и лубочной картинности и т. п. – есть тема, содержание и порожденная ими эстетика стихов Стратановского. Особенность его поэзии заключается в том, считал К. М. Бутырин, что «…она и интеллектуальная, „ученая“, и уличная (но не богемная!)»[6].