Избранная лирика

                       В тот час, как лепестки весной
                       Ложатся наземь пеленой
                       И блещет небо надо мной
                          Веселыми лучами,
                       Мне любо отдыхать в садах,
                       В блаженных забываться снах
                       И любо мне цветы и птах
                          Звать юности друзьями.

                       Но ты, кто скрашивал мне дни,

                       Как изумруд, сверкал в тени,
                       Чьи веселы, как ни одни,
                          И песнь и оперенье, —
                       Привет тебе, о реполов,
                       Ты — голос Духа меж певцов,
                       Ты — радость праздничных часов
                          В моем уединенье.

                       Все в хоре гимн любви поет:

                       Зверь, птица, мотылек и плод.
                       Но в одиночестве плывет
                          С ветвей твоя рулада.
                       Ты — воздух, жизнь и благодать,
                       Ты в мир пришел, чтоб радость дать,
                       И друга нет тебе под стать —
                          Ты сам себе услада.

                       Когда при ветре лес шумит,

                       Мне так его любезен вид!
                       Все кажется, что он парит,
                          Хоть отдохнуть присел он.
                       Я вижу спинку меж ветвей
                       И крылья быстрые за ней —
                       Ковром из света и теней
                          Всего себя одел он.

                       Сейчас он различим едва,

                       Такой же темный, как листва,
                       Но солнцем вспыхнет синева —
                          И в небеса проворно
                       Со стрехи он тогда спорхнет
                       И в звонкой песне осмеет
                       Немой, невзрачный облик тот,
                          Что принимал притворно.

THE SOLITARY REAPER

                      Behold her, single in the field,
                      Yon solitary Highland Lass!
                      Reaping and singing by herself;
                      Stop here, or gently pass!
                      Alone she cuts and binds the grain,
                      And sings a melancholy strain;
                      О listen! for the Vale profound
                      Is overflowing with the sound.

                      No Nightingale did ever chaunt

                      More welcome notes to weary bands
                      Of travellers in some shady haunt,
                      Among Arabian sands:
                      A voice so thrilling ne'er was heard
                      In spring-time from the Cuckoo-bird,
                      Breaking the silence of the seas
                      Among the farthest Hebrides.

                      Will no one tell me what she sings? —

                      Perhaps the plaintive numbers flow
                      For old, unhappy, far-off things,
                      And battles long ago:
                      Or is it some more humble lay,
                      Familiar matter of to-day?
                      Some natural sorrow, loss, or pain,
                      That has been, and may be again?
                      Whate'er the theme, the Maiden sang
                      As if her song could have no ending;
                      I saw her singing at her work,
                      And o'er the sickle bending; —
                      I listened, motionless and still;
                      And, as I mounted up the hill
                      The music in my heart I bore,
                      Long after it was heard no more.

ОДИНОКАЯ ЖНИЦА [67]