Избранник Смерти

Появилось время, чтобы как следует рассмотреть место, в существовании которого они сомневались до последнего. Монастырь был прекрасен, даже Крис признавал это. Ничего лишнего и кричащего. Светло-серые стены с золотыми узорами, в которых, если хорошо присмотреться, проглядывались сплетенные рунами заклинания. В стены были встроены ниши со свечами и свежими цветами. Крис опустил взгляд на белоснежный мраморный пол с серебряными прожилками. Он был необычным, а поверхность словно приглушала, делая звуки шагов практически неслышными. Залы – просторные и светлые, пропитанные ароматом лотосов. Из них доносились не то молитвы, не то пение, своей плавностью похожие на магическое заклинание. Даже сам воздух был чистым, а дышалось им легко и свободно.

Монах привел Криса в зал, где стоял невысокий столик, накрытый на двоих. Вместо стульев на полу лежали подушки, на одну из которых он и присел. Кристиан был голоден, но решил дождаться Иллирику. Жаль, что этот благородный поступок в очередной раз останется недооцененным.

Иллирика появилась в зале спустя несколько минут. Так как шагов слышно не было, Крис заметил ее в самый последний момент. На Иллирике была схожая одежда: такие же штаны и бордовая туника с длинными рукавами, только на несколько размеров меньше. Волосы – чистые и заплетенные в косу на левый бок.

– Спасибо, – улыбнувшись, сказала Иллирика монаху номер один, сопровождавшему ее до зала. Он поклонился в ответ и исчез, оставив их наедине.

Кристиан поймал себя на том, что наблюдал за ней все время, что Лира шла до столика. Когда она опустилась напротив, то одарила его вопросительным взглядом, явно заметив этот интерес.

– Приятного аппетита, – в ответ хмыкнул Кристиан.

Поужинав в тишине, и Крис, и Лира решили все-таки посетить комнату медитаций. Иллирике было интересно, она действительно хотела восстановиться, а Кристиан просто не хотел сидеть в комнате один. Он скептически относился ко всем этим техникам, но никого не осуждал.

Чтобы попасть в место, где служители медитировали, пришлось покинуть стены монастыря. Он остался за спиной, а перед глазами открылось прекрасное зрелище: открытое пространство с видом на море и горы. На полу находились монахи, застывшие в позе лотоса и ищущие связь со своей душой. Иллирика тихо прошла и опустилась на свободный коврик, принимая такую же позу. Кристиан присел практически там же, где и стоял, прислонившись спиной к невысокой колонне. Он наблюдал, как один из служителей зажигал по кругу свечи, напевая приятную молитву. Кристиан закрыл глаза, не пытаясь найти внутреннюю энергию, а просто давая им отдых. Пусть он не верил во все это, но каким-то непостижимым образом чувствовал, как тело расслабляется. Разум был чистым и спокойным, не омраченным никакими мыслями.

Когда Кристиан резко открыл глаза, он не мог сказать, прошел час или всего десять минут. Он остался один, а на небе уже загорались первые звезды. Свечи давно потухли, а медитирующие монахи разошлись по своим делам. Не было и Иллирики. Но как оказалось, один человек рядом все же присутствовал.

– Ты уснул, сын мой, – добродушно улыбнулся Баджия. По его лицу было трудно определить возраст, но серые пронзительные глаза принадлежали человеку, который прожил довольно долгую жизнь.

Мужчина спокойно стоял перед Кристианом, сложив руки за спиной.

– Вы же советовали восстановиться, – попытался отшутиться Кристиан, обеспокоенный тем, что он так крепко уснул и не услышал, как покидали это место остальные.

– Ты восстановил тело, – серьезно сказал Баджия. – А как насчет твоей души?

– С ней все в порядке, – быстро ответил Крис, поднимаясь. Ему было непривычно находиться в такой компании, и он хотел поскорее сбежать. – Спасибо.

– Ты в этом уверен? – спросил монах, не сводя с Криса внимательного взгляда проницательных серых глаз.

– Вполне.

– И тебя ничего не тревожит? – прямо спросил Баджия. – Не хочется обрести покой и не слышать одну и ту же песню по ночам?

Эти слова пригвоздили Криса к месту, хотя он хотел поскорее оказаться подальше от этого человека. Удивление боролось с сомнениями. Как мог он это знать?

– Не удивляйся, – мягко проговорил Баджия. Его тон был успокаивающим и действовал на Криса умиротворяюще. – Мои глаза видят многое.

– Что вы от меня хотите? – устало спросил Кристиан, не желавший разгадывать эти странные ребусы.

– Помочь, – улыбнулся Баджия и с силой, которую было трудно заподозрить в таком человеке, ударил Криса прямо в грудь обеими руками.

Кристиан не заметил момента, когда служитель нанес удар. Для такого почтенного возраста быстрота движений монаха впечатляла. Его удар выбил из легких весь воздух. Грудь горела, и Крису казалось, что дышать было абсолютно нечем. Обеими руками он коснулся грудной клетки. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем он снова сделал полноценный вдох. Одновременно с этим раздалась последняя песня Николь. Она отличалась от песни, что преследовала его во сне и наяву последние полгода. Эта была громче и ярче, как в тот раз, когда мелодия впервые раздалась в кабинете Продавца радости.