Избранник вечности

Замешательство недолго длилось. Помня наставления командиров, пехотинцы выбегали вперёд и, ловко увёртываясь от слонов, метали им в толстые ноги копья и стрелы. Утыканные ими, как иголками дикобраз, исполины спотыкались и падали на землю, с жалобными стонами катались и корчились от боли. Раненые слоны не слушались погонщиков, кружились и возвращались назад, уже сокрушая всякого, кто стоял на пути. Много персидских воинов убили в эти моменты…

Дарий обрушил на врага «серпоносные» колесницы. Сверкая на солнце серпами, мечами и копьями, укреплёнными на колёсах и дышлах упряжек, колесницы неслись на правое македонское крыло. Но их ожидали; не боялись, встречали с бесстрашием, осыпая возниц и лошадей дротиками и копьями, убивали. Единицы из сотни колесниц достигли противника: повинуясь командам воины расступались, и колесницы оказывались в окружении, не причиняя большого вреда. Их останавливали, лошадям прокалывали животы, хватали за вожжи и выдергивали возниц из повозок, убивали и пленяли. Не обошлось без раненых и искалеченных колесницами людей — остались без рук или ног…

В яростном азарте сражения не удавалось определить, чья сторона берёт верх. Временами казалось, что удача достаётся воинам Александра, а через мгновения их одолевали персы. Храбро сражались обе стороны. Македоняне падали духом, сражались через силу, когда видели, что вместо убитых врагов, словно из земли, вставали другие, ещё и ещё. Александр с «летучим» отрядом всадников появлялся там, где его воинам приходилось слишком трудно. Спасал положение личной отвагой, ободряя боевых товарищей собственной отвагой, устрашая врагов. В отличие от Дария он не руководил сражением со стороны, хотя так было бы безопасней и удобно. Бился на острие опасности, впереди, презирая смерть, увёртываясь от вражеских мечей и копий, будто заговорённый. Гефестион и Парменион, другие военачальники говорили ему о неуместности подобного отношения к опасности. Предлагали наблюдать за сражением с ближайшего холма, руководить схваткой, а не рисковать собственной бесценной для Македонии жизнью. Александр отмахивался от их советов, поступал так, как ему виделось.

Под ним пали от ран несколько коней. Он менял их и не оставлял поле боя, выискивая слабые места в обороне персов, куда потом кидался во главе отряда. Старался отвлечь внимание персов в одном месте, чтобы выйти на неожиданный удар в другом. Но всё время молил богов, чтобы ему представился случай сразиться с персидским царём. Дарий это чувствовал на расстоянии, противный холодок пробегал у него по спине, хотя солнце стояло в зените, а небо пылало жаром пустыни.

* * *

Неожиданно в сражении произошёл переломный момент. Бак-трийские конники не выдержали напора гетайров Александра, вначале попятились, а потом повернули коней. Отступая, обнаружили македонский обоз, охраняемый малочисленной охраной. Соблазн поживиться беззащитной добычей оказался выше долга. Забыв о сражении, бактрийцы грабили обоз; убивали охранников и слуг, пытавшихся мешать, набивали перемётные сумки добром. Парменион, заметив неладное, призвал свой отряд защищать обоз, но Александр остановил:

— Не оставляй фалангу без поддержки! Сражаться до конца, до победы! Потерпим поражение, свой обоз нам не понадобится. А одолеем персов, отберём у них всё!

Дарию сообщили, что резервы исчерпаны, а в его переднем фронте образовалась прореха, куда вонзился клин македонской конницы. Прореха превращалась в огромную дыру, куда неумолимо вливались потоки вражеских всадников, пехотинцев, копейщиков и колесниц. Вся эта масса продвигалось к центру, где находился Дарий.

Неужели конец?.. Опять бегство?.. Ни за что! Приближённые и прежде всего Бесс ему не простят очередного позора!

Дарий увидел Александра. Личный враг пробивался на огромном чёрном коне, орудуя окровавленным мечом и копьём, сея смерть каждому, кто пытался остановить его. Он уже близко!..

Дарий опять испугался за свою жизнь. Но бежать на глазах собственной армии, пусть терпящей поражение, — постыдно! Он крикнул вознице, чтобы тот повёл колесницу на сближение с царём македонян.

«Замечательно!.. Или я его убью, или приму смерть…»

Дарий встретился с глазами Александра, и внутри что-то вздрогнуло, душа сжалась…

Сейчас меня убьют… Но я не могу этого допустить! Я Великий царь! Меня не может убить варвар! Это невозможно!

Дарий что есть силы метнул копьё в сторону Александра, но былого азарта не почувствовал. В ответ македонский царь метнул своё копьё: возничий громко охнул и вывалился из колесницы…

Дарий перехватил вожжи, чтобы управлять конями, но руки не слушались… Его охватил ужас… «Как избежать смерти? Спасаться и спасти царство ил принять вызов?.. Я убегу, но это ещё не потеря Персии, престола… Боги дадут время, и я отвечу Македонянину…»

Прошла, казалось, вечность, пока Дарий принимал решение. Кто-то из персидских воинов, увидев убитого возничего, одетого броско, как и царь, закричал:

— Дарий убит!

Крики вторились:

— Царя убили!

— Дарий мертв!