Избранник вечности

Напротив главного входа в стенной нише возвышался «трон Навуходоносора», куда вели три широкие ступени, покрытые резным орнаментом и клинописью. Из невидимых глазу отверстий в потолке сверху на трон изливался свет, создавая ощущение близости к Небу Два фонтана, размещённые по сторонам, изливали тихие серебристые струи, давая благостную прохладу. У первой ступени стояли четыре темнокожих воина с обнажёнными мечами.

Жрецы приступили к обряду, неизмененному со времени царствования в Вавилоне бога Мар Дука. Храмовые помощники пронесли по залу глиняные чаши с воскуренной кипарисовой смолой. Воздух наполнился тончайшим благоуханием. В дар богу совершили жертвенный ритуал с белошкурным ягненком. Из соседнего помещения донеслась тихая музыка: играли арфисты. К небесам вознеслись песнопения жрецов, призывающих бога к общению с участниками обряда.

Александр наблюдал, как одни жрецы становились на колени и касались лбом пола, другие подползали к статуе Мар Дука и целовали ноги или край одеяния. Третьи стояли и молчали, воздев руки к небу. Бог слышал призывы каждого, кто произносил его имя…

Ожидали гадания на печени ягнёнка, в которой сокрыто средоточие жизни. Измождённого вида священнослужитель взял в руки печень, ещё дымящуюся от живого тепла, и кедровой палочкой изобразил на ней существующее расположение светил на небе. Таб-цилли вполголоса пояснял царю:

— Стихия Неба и твоя стихия взаимосвязаны, ведь Небо и боги оказывают на тебя сильное влияние.

Гадатель, рассмотрев знаки, с удовлетворением произнёс:

— Благоприятное.

Вздох облегчения прокатился в толпе присутствующих, а гадатель вёл ритуал дальше. Пролил из сосуда кедровое масло на плиты пола и стал пристально всматриваться в медленно растекавшуюся лужу, пересчитал капли от брызг и неожиданно насторожился; поджал губы и с удручённым видом негромко произнёс: «Неясны знаки». Участники обряда и все, кто услышал, замерли.

Служка подал деревянный ларец с вырезанными символами на стенках. Гадатель открыл крышку и подал ларец Александру.

— Здесь священные таблички, написанные Богом. Возьми любую.

Царь без раздумья потянулся к ларцу.

— Пусть моя участь окажется в моих руках!

Вытянул глиняную табличку с письменами, но отдал Аристан-дру, нарушив установленный порядок. Легкий шум прокатился по залу. Не обращая внимания, он негромко добавил:

— Ты всегда предсказывал мне удачу в прошлых сражениях. Помоги выиграть еще одно, за Вавилон.

Прорицатель не отдал табличку жрецу, сам всмотрелся в древнюю клинопись, будто понимал значение таинственных значков, и уверенно заявил во всеуслышание:

— Благоприятно!

Лица присутствующих просветлели. Гадатель промолчал, хотя было очевидно, что табличка извещала иное. Не хотел омрачать праздник сообщением, что для Александра Вавилон окажется последним пристанищем.

Александру теперь предстояло держать ответ перед Мар Дуком. Таб-цилли жестом велел приблизиться к себе и преклонить колена. Затем обратился к нему от имени Мар Дука:

— Ты небрежен к богам и своим подданным?

— Не припомню за собой что-либо подобное по отношению к богам — эллинским, египетским и вавилонским. И подданных не обижал, как нет у меня причин обижать жителей Вавилона.

Таб-цилли одобрительно кивнул головой и слегка ударил Александра ладонью по щеке, подёргал за уши.

— Я не верю, что ты всё в своей жизни делал правильно, поэтому наказываю за то, о чём не хочешь говорить или вспоминать.

Одновременно с этим действием во дворце Навуходоносора в храме Мар Дука принесли в жертву белого быка; часть туши передали к пиршественному столу — для совместной с богами трапезой.

Таб-цилли торжественно водрузил на голову нового царя Вавилона высокую коническую тиару из белого войлока с золотым навершием и лентами, отделанными золотыми розетками — кидарис. Два жреца подвели за руки к статуе Мар Дука, затем к Иштар. Таб-цилли провозгласил:

— Бог повелел, богиня одобрила, Вавилон — свидетель.

Вручил скипетр вавилонских царей с символическим изображением Древа жизни, означавшее «соединение неба, воды и земли», и сопроводил до первой ступени царского трона со словами:

— Народ без царя, что баран без пастуха; народ без царя, что вода в канале без поливальщика! Радуйся, народ вавилонский, у тебя есть пастух, есть поливальщик! В Вавилоне есть царь, имя его имя Александр! Он царь Мира!

Придворные сановники с повязками на лбах, означавшими их должности, и золотыми обручами на руках повторяли за ним: «В Вавилоне есть царь Александр!»; подходили по очереди к царю, чтобы отдать жезлы — атрибуты административной власти. Обряд говорил, что они добровольно слагают с себя прежние обязанности, но надеются остаться при должностях. Подтверждая свою верность престолу, падали ниц и целовали ему обувь.

Народ, собравшийся у дворца, повторял за приставленными по случаю крикунами:

— Александр — царь Вавилона! Наш царь — Александр!

По городу эхом отзывалось:

— Да здравствует Александр, Царь Всего!