Избранник вечности

Принимая участие в древнем ритуале, Александр заметил, что существующее у вавилонян самоунижение подданных перед владыкой не вызывает у него отвращения. Хотя в Македонии не принято, чтобы царей слишком отличали от обычных смертных. Если у него на родине так не принято, в Азии земные поклоны, целование рук и обуви властителя — проскинеза — не вызывают раздражения ни у той, ни у другой стороны. Явление, чуждое эллинам, не означает раболепие, унижающее достоинство мужчины, оно показывает степень почитания и уважения к владыке. Понятно, что, если в Азии и на Востоке ему запретить проскинезу, это будет равносильно добровольному отказу от всех завоеваний! Нет, в своём новом царстве, которое построит после победы над Дарием, подданные будут следовать проскинезе добровольно и без душевных потрясений и усилий.

Таб-цилли продолжал следовать процессу передачи власти новому царю:

— Трон древних вавилонских царей, последний из них Навуходоносор Великий, передан Александру, его преемнику. Он Царь Вавилона и Царь Всего!

Жрец перечислил регалии, переходящие от первых вавилонских царей: шестьдесят титулов, среди которых самые значимые. «Царь разумный, заботливый, сильный, неутомимый, пекущийся о благе народа», «Царь, пекущийся о нуждах земледельцев, за ботливо копящий огромные закрома зерна». И только после оглашения всех царских титулов Вавилония признавала полномочия властителя.

* * *

В совершенном изнеможении от времени, проведённого в обряде, Александр удалился для отдыха, куда провёл его Таб-цилли. Жрец почему-то не уходил.

— Великий царь, — наконец сказал он у самых дверей, — ты унаследовал престол Навуходоносора, самого могущественного правителя из смертных. Но история его царствования не пошла на пользу, ему и его народу. Я обязан сказать тебе об этом.

— Что случилось с ним?

— Если настаиваешь, я скажу, — замялся жрец.

— Говори как есть!

Таб-цилли поведал легенду о том, что этот царь трижды захватывал Иерусалим, уничтожив город вместе с Храмом Соломона, и угнав в рабство основную часть выживших жителей. Он отстроил Вавилон в такое состояние, что город стал центром Мира, отчего сам возгордился и мысленно сравнил свои деяния и свою власть над людьми с божественной властью. Жрецы увещевали его, пытались образумить, чтобы не гневить богов. А он изгнал жрецов и магов, перестал почитать богов и совершать жертвоприношения. За это бог наказал его ужасной болезнью: он ел траву, как вол, тело его покрылось струпьями, волосы выросли до земли, нечесаные и нестриженые, вместо ногтей на руках и ногах выросли звериные когти. Ужасная болезнь продолжалась семь лет, до той поры, пока страдалец не образумился и не вернул жрецов, а они помогли ему договориться с богом. И бог простил.

Александр понял намёк:

— Ох, ловок ты на слова, халдей! Спасибо, что предупредил! Обещаю не ссориться с вашим сословием. Мне нужны помощники.

ВРЕМЯ ВЕСЕЛЬЯ И РАДОСТИ

В завершение торжества новый царь устроил в Вавилоне пиршество, достойное своему имени и божественному предназначению. Десять дней двести тысяч вавилонян провели в праздничных шествиях и гуляниях, угощаясь на площадях напитками и закусками. Бродячие актеры и фокусники развлекали народ, повсюду звучали музыка и песнопения, славящие нового «земного Мар Дука». Казалось, что время насилия, злобы и ненависти ушло безвозвратно, наступит мир, и народ получит свою долю радости жизни, счастья. На улицах носили в руках муляжи скелетов людей и радостными голосами пели: «Насыщай желудок, днём и ночью, пока живой, да будешь ты весел! Праздник справляй ежедневно, днём и ночью играй и пляши ты! Своими объятьями радуй подругу».

Ближайшее окружение Александра — военачальники, советники и сатрапы новых областей, пировали в царской резиденции. В трёх залах расставили столы для знатных вавилонян; гостей набралось до тысячи. Пригласили родовитых персов, рискнувших перейти на службу к царю Александру.

На пиру преобладала беспечность, не обременённая придворными условностями. Шумно и весело. Рабы без устали черпали из изукрашенных цветами амфор дорогие вина с Лесбоса, Хиоса, Самоса и Крита, наливали в чаши участникам застолья. Вавилоняне, не привыкшие к крепким греческим винам, поглощали из высоких кружек местный пенный напиток; многие не пили, а тянули через соломинку или тростниковую трубочку. Александр спросил у Мазея:

— Что они пьют?

— Сикеру. Шумерский «хлебный сок», его придумал древний народ Междуречья.

Царь пожелал попробовать; на вкус сладковатый.

— В Египте меня угощали пивом. Очень похож. — Александр оценивающе почмокал липкими губами.

— Это и есть пиво, вавилонское. Готовится из ячменя в больших глиняных сосудах; их закапывают под полом дома, накрывают каменной плитой с отверстием посредине. Через него пиво вычерпывают или пьют с помощью трубки, пока не доберутся до осадка на дне.

Мазей недовольно сморщил лицо.

— Каждый год почти половина урожая ячменя уходит на приготовление сикеры. Из-за этого во время неурожая в Вавилоне голодают, но не перестают пить пиво.