Избранное

Стояло время войн и вьюг холодных,
Эпоха лжи и бедствий всенародных,

Эпоха Молоха и гекатомб,

Эпоха биржи и эпоха бомб.

Была пора ослепших и пугливых,

Заблудших стад и пастырей фальшивых.

Осенний ветер пламя свеч гасил.

Казалось, у людей не хватит сил.

Кто верный путь укажет людям сирым?

Так терпкий запах крови плыл над миром,

И в ту эпоху зла и черных дел

Нигде народ отчизны не имел.

*

Но сквозь заброшенность пашен,

Сквозь стужу и голод сел,
Непобедим и бесстрашен,
От Охты и Выборга вел
Красногвардейцев в Смольный
Ветер восстанья вольный.
«Рабство терпеть довольно!» —
Тот промолвил, кто правду обрел.

Гром пушек революционных!

И в двери стучит приклад.
В губерниях потрясенных
В сумятице канонад
Уже полыхали рассветы.
И ленинские декреты,
Пламенем правды согреты,
Будили сердца, как набат.

И коммунисты добыли

Для тех, кто живет трудом,
В огненных битв горниле
Пашню, завод и дом.
Чтоб горя не знали внуки,
Рабочий взял в свои руки
Поэзию и науки
Вместе с Зимним дворцом.

Сквозь пулеметные ливни

Провидел рабочего взгляд
И контуры зданий дивных,
И завтрашний город-сад.
Да! Близилось время всходов!
В дыму боев и походов
Отчизну для всех народов
Открыл в октябре Петроград.

Там, на торцовых плитах,

Кровью начертан был план
Улиц, солнцем облитых,
И светлых домов для крестьян.
Там были видны народу
Встающие в тундре заводы,
В пустынях каналов воды
И светлых судов караван…

Везде, где люди стремятся

Осилить войну и мрак,
Где рядом с цветами наций
Багровый пылает флаг,
Где в грозном гуденье набата
Грозой континенты объяты —
Вновь встают матросы Кронштадта
И кексгольмцы в огне атак!

1952

Перевод Л. Гинзбурга.

ИЗ ЦИКЛА «ПАМЯТЬ» (1953)

ТРИОЛЕТ

Зашумели тихие долины,
Очи мертвых словно розы дышат.
Мой суровый сон виденьем вышит:
Зашумели тихие долины,
Словно голос, звездный и невинный,
И шумят, и наших слез не слышат.
Зашумели темные долины,
Очи мертвых словно розы дышат.

Я зову луну, мою подругу,

Слушать тех, чья речь в земле слышна.
Звездная задумалась страна.
Я зову луну, мою подругу,
В теплый смех я окунаю руку.
Как снежинки, реют имена.
Я зову луну, мою подругу,
Вспомнить тех, чья речь в земле слышна.

Перевод Г. Ратгауза.

ОНИ НЕ УВИДЯТСЯ БОЛЕ…