Избранное

Когда огонь в золе шевелится
И церковный колокол бьет,
Выступают из сумерек лица,
И я знаю уже, кто войдет.
Безучастные улицы глухи,
Отзвучали шаги. Я один.
И опять знакомые духи
Мне кивают из-за гардин.

Они горбятся в узкой нише,

Где темнеют большие холсты.
Шевелят они желтых книжек
Источенные листы.
В их ясных перстах заалели
Астры. Под их рукой
Вечные кудри метели
Вплетаются в волос мой.

Чуть заметным дымком они дышат,

Будто скрипка, манят меня,
И свои иероглифы пишут
На пепле вчерашнего дня.
Мои лампы давно потускнели
Под этим дымком голубым.
Они улыбаются еле-еле,
И я улыбаюсь им.

Я знаю вас поименно,

Как мой рот, что горек и сжат,
Как синий глаз цикламена,
Как мой давнишний клад,
Как все, что сбыться не может,
Как список моих потерь.
Я знаю тот век, что прожит,
И тот, что стучится в дверь.

Давно во дворах огромных

Скулят полоумные псы.
Давно стучат в горенках темных
Столяры. В такие часы
Грозная, с белой кокардой,
Обходит город луна,
Стоит над старой мансардой
И гостя зовет она.

Но я очнулся снова,

Я с тобою и с ним навсегда.
Послушны заклятью слова
Хлеб, соль и вода.
Туман, неприветлив и низок,
Клубится над дорогой ночной.
Тебе и ему я близок,
Так будьте же рядом со мной.

Перевод Г. Ратгауза.

ПЕПЕЛ БИРКЕНАУ