Избранное

А вечер шел своим чередом в сопровождении прекрасных музыкальных произведений, милейшего дуэта «Дни и ночи», удивительных танцовщиц. Не говоря о том, что юбиляр являлся не раз организатором и спонсором различного рода художественных, творческих мероприятий российского масштаба, надо отметить влечение его к искусству – искреннее и отвечает потребностям души. Не случайно в самом банке создана чудесная художественная самодеятельность, проводятся различные творческие конкурсы – в частности фотоконкурс. Истинное наслаждение испытал я недавно, разглядывая фотоработы сотрудников – от сюжетных снимков до пейзажных: с колокольнями и церквушками, с тихими плесами рек и заводями озер. Вспомнились наши встречи на Шаболовке. Здесь услыхал я впервые трепетную декламацию пушкинской поэмы «Тазит». Помню в красном сафьяне с золотым тиснением книгу (так обычно народы издают и оформляют свой эпос) и читаемые с особым чувством стихи о погребении чеченца-воина, убитого рукой завистника.

Поэма – песнь о гордых обычаях вайнахов, порожденных суровой, аскетической жизнью, выпестованных длительной борьбой за свободу и волю, когда за жизнь ближнего, унижение достоинства враг платит своей жизнью. Но платит не смертью из-за угла, а на поле брани, в честной открытой схватке. Не мог Тазит, не мог молодой чеченец, несмотря на гнев старика-отца, поднять руку даже на убийцу брата своего, супостата, тогда, когда тот был «один, изранен, безоружен». И я чувствовал восхищение декламатора, уважение к гению русского поэта, сумевшего столь верно угадать и показать истинное и сокровенное в характере гордого народа. Это чувство распространялось как бы и на меня и вызывало добрую обратную реакцию.

А сегодня, наблюдая за юбиляром, в общем-то «новым русским», пытаясь узреть в нем этакое надменное торжество, и не найдя оного, подумалось мне: наверное, вот эта самая виртуозность и артистичность, столь свойственная натуре Бакара, неплохо помогала и помогает ему в непосредственном банковском деле. Как и несгибаемое чувство юмора, присущее, похоже, не только ему самому, заслужившему, кстати, в определенных кругах (юмористических изданиях и специфических теле-шоу) звание самого веселого банкира, но и многим членам коллектива, им возглавляемого. Вот и сейчас без слез, что от хохота выступают, глянуть нельзя на эстраду, где «артисты из банка» показывают интермедию – как красноармеец Сухов чеченцу-банкиру гарем дарил. Ну, тот самый, что в фильме «Белое солнце пустыни» Сухову горбоносый аскер навязал. Правда, на здешней сцене спешит он не Абдулу ловить, а к Бакару на юбилей. (между прочим, актер – Муса Дудаев и впрямь был на торжестве.) Но Сухов, не лыком шитый, мигом смекнул – Восток – дело тонкое – и сам на праздник явился: с таким-то подарком ему ли не быть первым гостем.

Довольный Абубакар пожелал лицезреть восточных красавиц, личики приоткрыть попросил. Одна, вторая… седьмая сбрасывают паранджу. И, боже! – пред ним – красавицы… русские. И все, как одна, служительницы Московского индустриального банка.

Право, сколько же тут тепла, любви, добродушия.

Плыть, плыть, плыть
Мимо могильных плит,
Мимо оконных рам,
Мимо семейных драм,
Мимо зовущих нас
Милых сиротских глаз.

Да, и эти мотивы неизбывной рубцовской печали, боли и неприкаянности всплывали, но уже девятым валом, на волнах нашей памяти, на борту комфортабельнейшего банкетного теплохода «Vatel» Их поднял академик Х. Х. Боков, вручая чеченцу Бакару медаль «Двести лет с Россией», отлитую в ЧИАССР, накануне великого тектонического сдвига – распада СССР. «Чеченский народ никогда не воевал с Россией, – изрек ученый слова, которые я бы в граните высек, – он воевал с колонизаторскими порядками, с коими воевал и русский народ».

Мы помним, чем обернулся раскол. Тогда, казалось, сбываются зловещие пророчества Архангела Джабраила о наступлении последнего дня, когда солнце взойдет с Запада.

Было. Растаптывалась вера и справедливость, иссякали любовь и совесть, потоком лилась кровь. А солнце и впрямь как будто всходило на Западе, откуда ползла к нам вселенская нечисть. Но и тогда, подавляя отчаянье в душах и безысходность, новые народные пастыри искали пути к единению сердец и просветлению разума, а, стало быть, к собственному спасению. Огромный шаг в этом направлении был сделан в Нальчике, на проходившем Конгрессе граждан, вынужденно покинувших Чеченскую Республику, о котором вспоминал я выше. Тогда прозвучали крылато-пронзительные слова. «Без народа родная земля-мачеха». «Помогать Чечне – помогать России». Кстати, Чечню с Россией можно местами и поменять. По закону сообщающихся сосудов эффект будет тот же.