Избранное

— Нет, всего несколько дней, — ответила я и тут же недовольным тоном сказала: — По-твоему, я вообще не имела права знакомиться с ней, так, что ли?

— Что ты, что ты! — опешил Ф., улыбнулся, потом сделал серьезное лицо и, понизив голос, медленно произнес:

— Обстановка крайне напряженная, надеюсь, ты знаешь об этом? Я получил приказ повысить бдительность.

Противно было слушать его, но я, холодно усмехнувшись, спросила:

— Да? Что же мы должны делать? Все ждут твоих указаний. Возможно даже восстание?

Вопреки ожиданиям, Ф. спокойно ответил:

— Пока трудно сказать. Но здесь не опасно. Приняты все меры.

— Ну конечно! Власти обладают достаточной силой, так по крайней мере пишут в газетах. — Я не выдержала и рассмеялась, но тут же добавила: — А ведь есть еще войска губернатора!

— Все это так, но обстановка — очень серьезная, — продолжал Ф., задумчиво глядя в пространство и потирая рукой подбородок, всем своим видом желая показать, какая он важная птица. — Эти предательские газеты до того обнаглели, что не публикуют приказов военного комитета и, нарушая все законы, печатают крамольные статьи… и возмутительные стихи!

— Я полагаю, что эти издания уже запретили? — нарочно спросила я и покосилась на подушку, под которой лежал зеленый листок.

— Пока еще нет! Но в городе работы прибавилось, наши целыми днями ходят по улицам, срывают листки. На одной из автобусных остановок какой-то мерзавец расклеивал на столбах листки, так ему предлагали за каждый по десять юаней…

Я расхохоталась:

— Совсем не плохо! Жаль, что мне… — Я вовремя спохватилась и, нахмурившись, сказала совсем не то, что хотела. — Не верю, что есть такие люди!

— Почему же? — так же серьезно продолжал Ф. — Какой-то чертенок припрятал с десяток таких листовок и продавал их: сначала по юаню за штуку, затем по два, а потом уже по восемь. Его поймали, когда остался всего один листок. Но парень попался крепкий, он поднял крик на всю улицу, орал, что у него отняли рубашку, и собрал вокруг себя толпу. Он схватил нашего агента и не отпускал его, кричал, что за этот листок мог бы получить одиннадцать юаней — ровно столько, сколько стоит рубашка. В толпе, конечно, нашлось много сочувствующих. И агенту не оставалось ничего другого, как улизнуть.

Я понимала, что в данный момент смеяться неприлично, и все же не могла удержаться.

Ф. растерялся. Он изумленно посмотрел на меня раз, другой и спросил:

— А как вы с ней познакомились?

— С кем? — не сразу сообразила я. — А-а, с Н.?

Ф. с улыбкой кивнул.

Я никак не могла понять, почему его так интересует этот вопрос, и не решилась сказать правду:

— Когда живешь с человеком в одном месте, непременно познакомишься. Ты ведь тоже с ней знаком. Что же говорить о нас, женщинах, нам познакомиться совсем просто. Я вот о чем хочу спросить тебя: что ты о ней думаешь?

— Ничего особенного, — замялся Ф. — По-моему, она неплохая девушка. Недавно она вступила в гоминьдановскую молодежную организацию, пожалуй, еще и четырех месяцев не прошло, я уговорил ее. Эти молоденькие девушки бывают страшно упрямы, чрезмерно подозрительны и даже трусливы. Все это результат неустойчивости их взглядов. Сейчас ее сильно критикуют за неправильное поведение, все это как-то запутано…

— За что же ее критикуют? И кто? — взволнованно спросила я и тут же раскаялась. Это, видимо, не укрылось от Ф., и он пристально взглянул на меня. — Я сама заметила, что она какая-то странная, поэтому и спросила тебя, — попыталась я исправить свою оплошность.

— Но это стало ясно только в самые последние дни. Сам я ничего подобного не слыхал, но «старик» уверяет, что среди студентов Н. высказывала неверные взгляды о последних событиях, о единстве нации и все в таком духе…

— Да, это очень серьезно! — нарочно сказала я в тон Ф., в душе сильно тревожась о судьбе моей новой подруги. — Однако, этот… ну, которого ты назвал «стариком», кто он? Надежный?

— Он студент, но… — Ф. поднял вверх большой палец и подмигнул мне. — Молодой парень, быстро идет в гору, положение у него прочное. — Ф. помедлил немного, затем добавил с явным сочувствием к Н.: — Но я знаю, что он за человек, поэтому не очень-то поверил его словам, а ей все объяснил. Но она словно не от мира сего, ни разу даже не зашла ко мне поболтать.

— Хочешь, я поговорю с ней?

Ф. ухмыльнулся, встал со стула и многозначительно ответил:

— Что же, хорошо. В конце концов, это в ее же интересах, верно? — Он прошелся по комнате. — Сколько раз я брал ее под свою защиту!

После ухода Ф. я подбежала к кровати и достала забытый Н. листок. Догадки мои подтвердились: это было не что иное, как листок, который стоил теперь десять юаней! В глаза бросились два ряда крупных иероглифов. С одной стороны: «Памяти героев, погибших от рук палачей!», с другой — стихи.

Я спрятала листок, села на постель и задумалась. Вспомнились родные места. Интересно, что там теперь?.. Мысли так далеко увели меня, что я не заметила, как в комнату кто-то вошел.

Когда я подняла голову, передо мной стояла Н., внимательно рассматривая подушку.