Избранное

— У меня есть уже другой наставник.

— Браво! Тоже Пакулар? Или на этот раз Пеликан?

— Надьреви.

— Пусть лучше и он будет Пакуларом. Мне нравится эта фамилия.

Расставшись с Крофи, Надьреви еще погулял по парку, потом пошел в свою комнату, чтобы его могли легко найти, когда графское семейство вернется домой. Он ждал, скучая; читать ему было нечего: ведь, кроме двух учебников по юриспруденции, необходимых для занятий с Андрашем, никаких книг он не привез. Учитель то садился к столу, то, полный нетерпения, ходил из угла в угол. Первое впечатление подчас говорит о многом; что за люди граф и графиня Берлогвари, сумеет ли он представиться им, поддержать разговор? Время шло: подойдя к входной двери, он выглянул во двор, — ни души. Потом, увидев Ференца, спросил у него:

— Господа еще не приехали?

— Их сиятельства еще не приехали, — деревянным голосом ответил Ференц, словно поправляя учителя.

«Да, хорошо вышколили этого идиота», — подумал Надьреви и рассердился. До чего трудно прицеплять к словам нелепые титулы! Может быть, Пакулар владел этим искусством? И что он советовал? Как ни странно, некоторым людям не претит подобное самоуничижение. Сирт, истинный джентльмен, наверно, прекрасно манипулировал бы титулами. Поставил бы, очевидно, на место лакея. Этот Ференц — настоящее чудовище. Его выхолостили, изуродовали, он уже не человек, а машина, лакей. На фабрике человеческих чудовищ производят таких… «Ах, я слабонервный дурак, — ругал себя Надьреви. — Другой на моем месте преспокойно гулял бы по парку. Когда приедут Берлогвари, тогда и приедут. Никуда не денутся. Разыскали бы меня. Зачем часами томиться в доме, ожидая их?»

На самом деле он ждал не больше получаса. Сев на диван, учитель погрузился в размышления. Вы тут, возможно, слегка поскучаете, сказал ему молодой граф. По себе небось знает, как скучно в Берлогваре. Достатка, комфорта, тишины, покоя здесь хоть отбавляй, но постепенно дуреешь от всего этого, даже читать не захочется, если и книги есть под рукой. Надьреви задремал. Чуть не заснул крепко.

Графское семейство лишь к вечеру вернулось из З… Еще по дороге домой граф Берлогвари спросил сына:

— Этого молодого человека я увижу за ужином, не так ли?

— Да.

— Что он из себя представляет? Не похож на пугало?

Интересуясь новым учителем, граф Берлогвари не случайно упомянул о пугале. В поле у дороги стояло пугало, — крест из двух тонких жердочек, и на нем дырявая соломенная шляпа и разорванное в клочья черное пальто.

— Вид у него вполне сносный, — ответил Андраш.

Потом граф Берлогвари заговорил о другом:

— Хочу прикупить этот участок. Чтобы Топуста не заканчивалась здесь узким клипом.

Андраш молчал. Возразить отцу даже не приходило ему в голову, а в одобрении тот не нуждался.

И с этим вопросом они покончили. Солнце уже клонилось к западу, карета неслась навстречу закату; красный солнечный диск, синева неба, причудливые перистые облака, — все это не могло послужить темой для разговора. Уж скорей букашки, кружащие в воздухе. Об одном похожем на гусеницу волосатом чудовище, которое задело графа Берлогвари по лицу, он сказал:

— Черт побери этих гадин.

Сгоняя с носа и уха малюсеньких мошек, графиня Берлогвари обронила с улыбкой:

— Ну и любит же поговорить этот Либедински.

В усадьбе ужинали в восемь часов. В половине восьмого в комнату учителя заглянул Андраш. Надьреви вскочил с дивана.

— Добрый вечер. Вы спали?

— Вздремнул немного.

— Скоро будем ужинать. Я отведу вас в дом.

И Андраш подождал немного, хотя и не рассчитывал, что Надьреви будет переодеваться. Пакулар тоже не делал этого, но кто знает…

— Значит, вы не скучали.

Он окинул комнату внимательным взглядом, интересуясь, что привез с собой этот бедный студент. Обследование было столь деликатным, что ускользнуло от внимания учителя.

— Каждую пятницу ездим мы в З. на обед. Через неделю возьмем и вас с собой.

Надьреви чувствовал, что молчать неприлично, но ничего умней не пришло ему в голову:

— Далеко этот З.?

— Нет. В десяти километрах.

Чтобы хоть как-то подготовиться к ужину, учитель вымыл под умывальником руки.

— Что ж, мы можем идти, — сказал Андраш.

Он пошел вперед, Надьреви за ним.

Солнце село, в доме уже горели лампы. В полдень учитель не успел рассмотреть прихожей. Там висело множество охотничьих рогов, оружия и картин, изображающих лошадей и псовую охоту. Они свернули направо в коридор, где вдоль стен стояли вешалки, а над ними тоже висели рога и мечи, щиты и старинные ружья. У одной из дверей Андраш остановился и, постучав, сразу открыл ее. Они вошли в курительную. Там уже сидела с рукоделием графиня Берлогвари.

— Господин Надьреви, — церемонно представил его Андраш.

— Целую ручки[21], — едва слышно пробормотал учитель и поклонился.

— Добро пожаловать. — Графиня протянула ему руку и указала на удобное кресло. — Садитесь.

Надьреви сел напротив графини, которая вязала галстук из бордового шелка. Отложив в сторону рукоделье, она сняла очки. Внимательно оглядела учителя; он — ее. Седеющая полная женщина, лет сорока, со следами былой красоты, как говорят обычно.