Избранное

Доктор не обижался на своих односельчан за то, что они причисляли его к ленивому и хлипкому ученому сословию. Он непоколебимо верил в технический гений болгарского народа и дал зарок, что ноги его не будет на поле, что он всем докажет, как можно добывать хлеб с помощью техники. Но для этого был нужен основной капитал, и Доктор долго ломал голову над тем, где его взять. Ему пришло на ум попросить у дяди Мартина немного денег взаймы, но он не смог напасть на след нашего знаменитого разбойника и вынужден был вернуться ни с чем. Это случилось летом, в Афанасьев день. На этот праздник жители нашего села и всех окрестных сел сходились к часовне святого Афанасия, чтобы поклониться его святым мощам, которые покоились в большом каменном гробу посреди часовни. Во дворе часовни был небольшой колодец, и Доктор зашел напиться воды, а потом уселся в тени под ложкой святого Афанасия отдохнуть с дороги. В одной легенде говорилось о том, будто бы святой Афанасий однажды вечером, усевшись возле этого колодца, поужинал чем бог дал, а потом воткнул ложку в землю, чтобы не упиралась в бок (обычно он держал ее за поясом) и лег спать, а потом взял да и помер, вероятно, с ним случился инфаркт: по-видимому, как многие другие святые, он был не дурак выпить и покурить. Легенда, однако, умалчивает об одном любопытном факте: что мои земляки не пустили святого на ночлег и тому пришлось умереть в чистом поле. Это свидетельствует о том, что они уже в те далекие времена были отъявленными атеистами. Утром труп святого обнаружили, зарыли его там же, возле колодца, и даже не поставили на могиле крест, потому что никто не знал имени святого. Но шли годы, и люди наши начали понимать, что на одном атеизме далеко не уедешь, и, как все остальные люди нашей земли, они решили придумать себе святого заступника, который бдел бы над их добром и здравием. Никто из жителей села, разумеется, не подходил для такой роли, ведь испокон века известно, что нет святых между своими. И тогда мои земляки вспомнили о почившем страннике и объявили его святым. Они посадили возле колодца тутовое деревце и принялись друг друга уверять, что оно посажено не ими, а будто бы выросло за одну ночь из ложки неведомого странника. Чтобы окончательно поверить в его святость, они соорудили над его могилой часовню, а тутовое дерево провозгласили чудотворным. С тех пор ежегодно летом к нему стекался народ, люди привязывали к веткам дерева обрывки своей одежды и верили в то, что вместе с ними оставляют там свои болезни и беды. После этого они шли в часовню, зажигали там свечку и опускали деньги, кто сколько может, в отверстие склепа. Таким образом мои земляки искупали свою вину перед горемычным странником за то, что не пустили его на ночлег.

Эта церемония повторялась несколько раз в год в дни разных праздников, и Доктору теперь только пришло в голову, как много денег насобиралось там, возле мощей святого Афанасия. Поп Костадин спозаранку подвыпил и пел с таким вдохновением, что в руках богомольцев гасли свечки. Доктор заглянул в дверь часовни, а потом вошел туда и встал поближе к каменному склепу. В это время двое зажиточных мужиков развязали свою мошну и, опустив в дыру по несколько монет, истово перекрестились и вышли. По звуку упавших монет можно было определить, что глубина склепа около двух метров и что дно его сплошь завалено монетами. Доктор протолкался к стене часовни, чтобы посмотреть, нет ли где бокового отверстия. Каменные плиты были напрочь спаяны цементом, нигде не видно было знаков, что их сдвигают.

Доктор воротился в село, и его технический мозг заработал с такой страшной силой, что у него пошла голова кругом. Сперва он надумал разворотить гроб железным ломом или подкопаться под фундамент часовни, но потом решил, что он не шильонский узник, чтобы обречь себя на такую тяжелую, неблагодарную работу. Его черепная коробка буквально трещала по швам от натуги, когда огромная деревенская муха вдруг села ему на нос и укусила до крови. Доктор пришлепнул ее ладонью и раздавил, и, как это всегда бывает с большими открытиями, это навело его на гениальную мысль. Он вспомнил, что недавно видел в лавке Тодора-грека свисавшие с потолка какие-то ленты, на которые налипло огромное множество мух. Мозг его заработал на полных оборотах…