Избранное

Проходя мимо мрачного здания полиции, они увидели, как оттуда вышел под конвоем двух карабинеров их вчерашний знакомец, весёлый рыбак Джованни.

Джованни тоже узнал их и крикнул, указывая на Хоттабыча:

– Вот он, этот старый синьор, который подарил мне чемодан! Он кому угодно подтвердит, что я не вор, а честный рыбак!

– В чём дело, о Джованни? – осведомился Хоттабыч, когда рыбак, которого крепко держали за руки полицейские, поравнялся с нашими друзьями.

– О синьор, – чуть не плача, отвечал бедный рыбак, – мне не верят, что вы подарили нам чемодан! И вот у меня отобрали чемодан и сказали, что я вор. Сейчас меня ведут в тюрьму. Помогите, синьор, объясните синьору инспектору, что я ничего не украл!

– Кто смел обвинить этого благородного рыбака в воровстве? Кто этот негодяй, который посмел забрать у него вещь, подаренную мною, Гассаном Абдуррахманом ибн Хоттабом!.. Идём к этому недостойному человеку, и я ему всё скажу прямо в его подслеповатые глаза!..

И вот инспектор, не успевший ещё составить протокол допроса, удивлённо поднял голову, услышав, что кто-то вошёл в его кабинет. Он не любил, когда ему мешали. Он даже мистера Вандендаллеса, которого бесконечно и преданно уважал, попросил пройти на время, пока он покончит с протоколом, в соседнюю комнату, где в его распоряжение были предоставлены мягкое кресло и чашка кофе.

– Это ещё что такое?! – проскрипел он, увидев, что арестованный рыбак в сопровождении конвоиров снова очутился перед его столом. – Вы должны были уже к этому времени доставить арестованного в тюрьму!

– Синьор инспектор! Вот он, этот старик, который подарил мне вчера чемодан! – победоносно воскликнул Джованни, указывая на вошедшего вслед за ним Хоттабыча. – Он вам подтвердит мои слова.

– Интересно, очень интересно! – протянул инспектор, окинул Хоттабыча испытующим взглядом, и коварная улыбка зазмеилась на его жёлтом, плохо выбритом лице. – Значит, этот… как его… Джованни Сапеньо не врёт? Вы действительно подарили ему этот чемодан? Судя по вашему скромному одеянию, вы не так богаты, чтобы швыряться такими дорогими вещами.

– Мудрость учит, что тот, кто судит о людях по одежде, часто ошибается! Да, это я подарил вчера этому благородному рыбаку чемодан, который ты у него без всяких оснований отобрал, и ещё один, который тебе не удалось и никогда не удастся отобрать. И я подарил бы ему десять, двадцать, сто, десять тысяч таких и даже во много раз более дорогих чемоданов, если бы он только согласился принять их от меня! – хвастливо заявил Хоттабыч, не замечая предостерегающих знаков, которые делал ему всполошившийся Джованни.

Но было уже поздно. Инспектор радостно потирал руки.

– Прошу прощения, дорогой синьор, – произнёс он, не сводя глаз со своего престарелого собеседника, – прошу прощения, но, при всём моём уважении к вам, я не могу поверить вашим словам.

– Не хочешь ли ты сказать, о лукавый инспектор, что я лгун? – побагровел Хоттабыч.

– Посудите сами, синьор: вы более чем скромно одеты и заявляете, что вы так просто, за здорово живёшь, подарили почти незнакомому рыбаку чемодан, который стоит по крайней мере тысячу долларов, если перевести его на более или менее твёрдую валюту.

– Два чемодана! И не за здорово живёшь, а за то, что он накормил моих юных друзей! – сварливо поправил его Хоттабыч.

– Две тысячи долларов за один обед!

– За ужин! – снова поправил его Хоттабыч.

– В данном случае это безразлично. Две тысячи долларов за ужин! Не кажется ли это вам несколько дорогой платой? – хихикнул инспектор.

– Нет, не кажется! – запальчиво отвечал Хоттабыч. – За хорошее дело, за бескорыстную услугу я всегда плачу щедро.

Инспектор понял последние слова, как намёк на возможную взятку, и у него от жадности заблестели глаза.

– У вас много таких чемоданов?

– У меня их нет ни одного, но я могу их дарить сколько угодно.

– Может быть, у вас и денег имеется сколько угодно? – коварно осведомился инспектор.

Хоттабыч презрительно улыбнулся.

– Может быть, у вас и драгоценности имеются, золото?

– У меня нет ни зёрнышка, но достать его я могу, сколько мне заблагорассудится.

– У вас собственные золотые прииски? Где они находятся? В Южной Африке?.. Калифорнии?..

– У меня в карманах. Стоит мне только захотеть – и я заполню золотом весь этот дом, в котором мы сейчас находимся, и ещё тысячу таких домов, – отвечал Хоттабыч, пощипывая бороду.

– Не могу поверить, – сказал инспектор.

– А это что? – спросил Хоттабыч и принялся извлекать из карманов своих парусиновых брюк целые пригоршни золотых монет.

Уже на столе ошеломлённого инспектора высилась солидная горка золота, когда старик заметил наконец знаки, которые подавал ему Джованни. Тогда он перестал выкладывать золото и простодушно обратился к инспектору:

– Теперь ты, надеюсь, убедился, что этот благородный рыбак не лгун и, тем более, не вор? Отпусти же его немедленно, дабы он мог насладиться свободой и покоем.

– Увы, синьор, теперь я убедился, что Джованни Сапеньо – не вор, – промолвил инспектор с лицемерной грустью, – и именно поэтому я не могу его отпустить.

– Что такое?! – грозно спросил Хоттабыч.