Избранное

— Прикажу, — сказал Коэн с облегчением. — Но разве речь не о войне? какая-нибудь войне? Почему ты говоришь об этом и мучаешься из-за этого? Разве сейчас мужчины каждодневно не принимают такие решения в песках к западу отсюда? В Европе? По всему миру?

— Да. Да поможет нам Бог. Но что делать, если ситуация вроде такая же, да не совсем? Что делать, если ты остался один на один с девочкой, увечной и умирающей, и нет никакой надежды на её спасение и её боль невыносима, и она шепчет: «пожалуйста», и есть нож и ничего другого в мире, потому что мира нет, и ты взял в руки нож и откинул ей голову, а её горло перед тобой уязвимо, как и любая жизнь, а жизнь это… Ты сделаешь? да поможет нам Бог. А?

Коэн, возможно, закричал бы, если бы Джо вдруг не вздрогнул, не застонал и в диком резком движении не сжал кулаки. На какое-то мгновение Джо показался совершенно измученным и неспособным продолжать. Коэн поёрзал в кресле, посмотрел на пол.

— Это ужасно, — прошептал он, — ужасно. Как можно ответить на такой вопрос? Нечестно говорить об этом абстрактно. — Коэн поправил прядь волос. — Слишком абстрактно. Идёт мировая война и страдания неисчислимы и мы все это знаем, так в чем же смысл? Этот разговор о маленькой девочке…

Внезапно он что-то почувствовал, поднял глаза и увидел, что Джо пристально смотрит на него.

— Правильно, — мягко сказал Джо. — В этом мире не так много людей, у которых есть вера Стерна. И это была огненная ночь на краю света, когда я видел, как он взял тот нож двадцать лет назад в Смирне. Ночь смерти и криков и Стерн был один и я был один и маленькая девочка лежала между нами и у меня не было сил прикоснуться к этому ножу и я бы не стал сегодня. Во многом мне далеко до Стерна, как и тебе, как и большинству. И об этом больше нечего сказать…

У Джо на лице дёрнулась мышца. Он отвёл взгляд и опустил глаза.

Теперь он казался спокойнее, но зато Коэн дрожал. Никогда прежде Коэн не видел ничего похожего на то, что сейчас увидел в глазах Джо и услышал в его голосе, — проявление чуждого Мира, о существовании которого он не хотел даже знать. И когда Коэн сидел и смотрел на незваного гостя, его вдруг поразило, каким маленьким был Джо.

Он не думал об этом раньше, потому что Джо произвёл на него впечатление. Но Коэн заметил это сейчас, и ему это показалось странным… такой маленький худой человек, даже хрупкий на вид.

Джо сидел тихо, уставившись в пол. Потом медленно поднял глаза.

* * *

— Коды, — сказал Джо. — Возьмём Роммеля. Его называют «Пустынный Лис» из-за того, что он предвидит каждое движение британцев. У него нет и половины британских сил, но каким-то образом ему постоянно удаётся собрать броню в нужном месте в нужное время. А действительно ли он так умён?

Или кто-то читает для него британские коды?

Коэн пошатнулся, потрясённый.

— О чем ты сейчас говоришь?

— Коды. Может, что-то под названием «Чёрный код»? Но подожди, пойдём шаг за шагом. Давай на минуту предположим, что Стерн считает победу союзников неизбежной.

— Бабушка Сара надвое сказала, — ляпнул Коэн.

— Я знаю, но давай предположим, что Стерн по каким-то причинам смотрит на это так. Например, он может считать, что гитлеровские армии погибнут в России, как это сделали наполеоновские. Потому что американцы неизбежно вступят в войну против стран Оси. Или, проще говоря, потому что Стерн не верит, что зверь внутри нас может победить. Потому что он верит в Святой Город и его вера непоколебима.

— Стой, — прошипел Коэн.

— Нет, подожди, медленно. Стерн мог бы так думать. И если перед войной он был уверен, что Гитлер проиграет, тогда давай сделаем ещё один шаг и скажем…

— Стерн еврей, — крикнул Коэн. — Его мать еврейка и он еврей и нацисты убивают тысячи евреев.

— И тогда, предположим, есть способ, — продолжал Джо спокойно, — спасти большое количество евреев, дав немцам что-то взамен…

Коэн вскочил на ноги.

— Способ, — прошептал Джо, — чтобы эти тысячи и тысячи евреев не стали… миллионами.

Коэн уставился на Джо, сложив руки на груди.

— Миллионы? Миллионы? Да ты сошёл с ума! О чём ты вообще говоришь? Нацисты — стая зверей с безумным вожаком, но страна — это Германия. Целая Германия! Моя семья оттуда, они жили там веками. Нацисты — монстры, но немцы не варвары. Они не монголы, и сейчас не тринадцатый век.

— Верно, двадцатый, и немцы методичны, трудолюбивы и аккуратны. Они хорошо организовываются, усердно работают, уделяют внимание деталям, ведут тщательный учёт. Это не монгольские орды.

Вены на шее Коэна вздулись.

— И что?

— И поэтому я должен узнать о Стерне и «Чёрном коде», — тихо сказал Джо, опустив голову.

— Убирайся! — взвизгнул Коэн.

А потом он наклонился, схватил подзорную трубу и взмахнул ею.

Удар пришёлся Джо по башке и сбил его со стула. Он рухнул на пол, опрокинув поднос с линзами, отчего вокруг вдребезги билось стекло. Джо упал лицом вниз.