Избранное

Время от времени появлялся какой-то белолицый молодой человек с гладко причесанными волосами, от которого резко пахло одеколоном. Если он заставал Гэрэл дома, то рта не закрывал, без конца рассказывая всякие смешные истории, и при этом глаз с нее не сводил. Иногда он порывался пройти за ней в ее комнату и о чем-то поговорить с глазу на глаз.

Гэрэл, однако, была равнодушна к нему, и молодой человек вскоре прощался и уходил домой.

Стоило ему закрыть за собой дверь, как Гэрэл замечала:

— До чего же он странный, нелепый какой-то…

Гости приходили довольно часто, и порой даже без предупреждения, как в худоне. Поэтому специально для них стол не накрывался. Если же они угадывали к ужину, то, разумеется, приглашались к столу, а в будни обходились чаем.

Сегодня, однако, хозяева собирались встретить своего гостя на самом высоком уровне. «Должно быть, издалека едет, или уж очень уважаемый человек собрался пожаловать», — строил догадки Дамдин.

Вскоре подъехал трехосный грузовик и остановился прямо под окнами кухни. Дамдин заметил, как из кабины водителя выпрыгнул человек с широким поясом. «Благо что бозы кончили катать», — не успел подумать Дамдин, как в дверь постучали и вошел тот самый человек.

Мать Гэрэл вышла из комнаты и всплеснула руками:

— Надо же! Как же это мы…

А гость, поздоровавшись, поинтересовался:

— Майора твоего еще нет?

— Вот-вот подойдет… Обещал сегодня пораньше… Садитесь, — учтиво обратилась она к нему.

— Ничего-ничего! Вот руки в масле замарал… Надо бы помыть, — заметил гость и, выставив вперед свои действительно испачканные руки, направился к ванной комнате.

— Горячей воды нет… Дамдин! Слей гостю, — засуетилась мать Гэрэл, протягивая чайник с примуса.

Дамдин проворно последовал за гостем. Тот снял свой пояс и подал ему. Долго отмывал руки, потом погладил свои волосы, словно проверяя их на чистоту, и, согнувшись над раковиной, снова попросил Дамдина слить.

Он долго и тщательно мыл себе голову и шею, а Дамдин тонкой струйкой лил воду, с нескрываемым любопытством наблюдая за ним.

У гостя было овальное лицо, прямой нос, толстые, трубочкой губы и густые брови. Закончив свой туалет, он затянул пояс и вышел, бросив напоследок:

— Хорошо освежился.

Когда Дамдин вернулся на кухню, Гэрэл сообщила ему:

— Это тот самый, кого мы ждали… Дандар-Батор!

Дамдин остолбенел от удивления. Придя в себя, он живо вспомнил случай, приключившийся с ним в детстве из-за этого героя. У них в юрте висел один-единственный портрет в рамке, на котором был изображен человек в военной гимнастерке с наплечным ремнем. Пострижен он был под бобрик, на груди блестели две звезды Героя. Его зоркий взгляд был устремлен куда-то в сторону. Это и был портрет Дандар-Батора.

Однажды Дамдин, подпоясавшись отцовским ремнем, отправился пасти отару. Выйдя в степь, он вообразил себя Дандар-Батором и, заигравшись, не заметил, как потерял ремень, за что крепко получил от отца. Вспоминая сейчас об этом, он слегка прикоснулся к правой щеке, будто она до сих пор горела от отцовского шлепка.

Тут вошел Дандар-Батор, уже переодевшийся в белоснежную рубашку. Мать Гэрэл поспешила пригласить его в гостиную.

Вскоре вернулся Самбу вместе с полковником Гончиком, и в доме поднялся невообразимый шум. Дамдин, не выдержав, прильнул к приоткрытой двери…

Самбу с гостем обнялись и начали целоваться. Затем Дандар-Батор стал целоваться и с полковником Гончиком. «Хм! А целоваться-то друг с другом могут, кажется, только ровесники… Гончик ведь значительно старше его, а дает себя целовать… Обычно, по-моему, только старшие целуют младших», — удивился Дамдин.

Едва друзья уселись за стол, как Дандар, обращаясь к Самбу, сказал:

— А я уже решил уйти, если ты не придешь в назначенное время. — Он засмеялся. Потом, взглянув на его жену, шутливо заметил: — Только жена майора, наверно, меня бы не отпустила. — И снова залился смехом.

Друзья продолжали весело подшучивать друг над другом. «Вот бы и мне так… Вот какими, оказывается, бывают однополчане. Были бы и у меня такие друзья, я бы тоже целовался с ними и веселился», — вдруг размечтался Дамдин, и ему стало так приятно на душе, словно он был вместе с ними за одним столом.

Жена Самбу подала гостям чай и, вернувшись в кухню, сказала:

— Давайте-ка, детки, останемся здесь. Чего нам вмешиваться в их разговор?.. Уж больно долго они не виделись… Лучше поторопитесь-ка с едой.

Гэрэл с Дамдином уложили бозы в бозницу и поставили на примус.

Дамдин с малых лет был наслышан о баторе на пегом скакуне и привык воспринимать его как сказочного богатыря с густыми черными усами вразлет. Теперь ему очень хотелось поподробнее узнать о нем от Гэрэл или от ее матери.

Тут Гэрэл заговорила сама:

— Дандар-Батор живет сейчас в Баян-Тумэне…

Все, что рассказывала Гэрэл, было интересно Дамдину, и он проникся еще большим уважением к легендарному герою. Да и сам себе при этом немало удивлялся: впервые в жизни он испытывал такую сильную любовь к незнакомому человеку.