Избранное

Он проводит рукой по ее лбу, поглаживает шрам, задумчиво, с отсутствующим видом.

— Что с тобой, Матуш? — Она крепче прижимается к нему. — Тебя что-то мучит… я это чувствую.

Муж молчит, слегка отстраняется.

— Уйду я, Анка, — говорит он вдруг.

Она не удивлена, только становится еще более грустной.

— Я знала…

— Я должен, понимаешь? — Матуш садится на сене. — Там все: отец, товарищи по поезду, а я…

— Ты же не вылечился, рука у тебя еще…

— Если могу спать с тобой, то, видать, я уже в порядке! — резко перебивает он.

Жена затихает, опустив голову. Матушу стало жаль ее.

— Ты хочешь, чтобы после войны показывали пальцем: «Вон Матуш! Когда другие воевали, он сидел у жениной юбки!»

Анка не возражает: она знает, что ничто не изменит решения мужа.

— Когда ты пойдешь?

— Сегодня.

Женщина медленно встает, отряхивая с юбки сухие травинки.

— Пойду соберу твои вещи, — говорит она печально.

67 КАРТИНА

Долина и усадьба лесника

Словно белые призраки, из леса появляются немцы.

В белых халатах, на лыжах и без лыж, они приближаются бесшумно; белые фигуры почти сливаются со снегом.

В хвосте цепочки идет в белом офицерском полушубке оберштурмфюрер Риттер.

За ним — солдат-переводчик.

И гардист Амброз.

Зузка возвращается налегке, с пустым мешком.

Вот еще осталось сбежать вниз по крутому склону, чтобы сократить путь, а там и дом лесника.

В эту минуту она увидела их: белые халаты, автоматы в руках. Они окружают усадьбу.

Девушка словно примерзла к снегу.

Но уже в следующий миг опомнилась и бросилась назад, туда, под Ветерну полонину, в панике натыкаясь на низко висящие ветви деревьев, согнувшиеся под тяжестью снега.

Она исчезает в тучах взвихренной, сверкающей снежной пыли.

68 КАРТИНА

В усадьбе лесника

Комната полна людей — здесь раненые солдаты и партизаны, жена лесника и трое ее детей, дедушка и мать Матуша, которая держит на руках внука, завернутого в одеяло.

А в дверь вваливаются немцы.

— Добрый день, соседи, — здоровается Амброз. — Или вы меня не признаете?

Никто не отвечает. Только дед не сдержался:

— Я тебе потом скажу… после войны.

В комнату вталкивают лесника и двух раненых партизан.

А потом — Матуша с женой.

— Они прятались в сене, — докладывает эсэсовец оберштурмфюреру.

Риттер узнает с первого взгляда: это тот солдат, который взял его в плен голыми руками, с нестреляющим автоматом. Там все и началось: позор, плен, понижение в должности — все по вине этого солдата.

Матуш не верит своим глазам: ведь он же видел, как этого немца увезли на машине.

Риттер что-то говорит переводчику.

— Командант гаварить, что он тебя узнавать, — сообщает переводчик. — Он жалеть, что еще не имел возможности тебе благадарить.

Один только Матуш понимает, что означают эти слова…

Теперь переводчик обращается на своем судето-чешском языке ко всем:

— Вы не иметь страх. Командант не стршилять раненый противники. Гражданские лица не будут наказан, если объяснить свой присутствие на этом месте.

— Деревню вы нашу спалили! — воскликнул дед. — Поэтому мы здесь!

Переводчик переводит, Риттер пожимает плечами.

— Скажи им, что мы сожжем каждую партизанскую деревню. И накажем каждого врага.

Достав носовой платок, он приложил его к носу.

— Фу, какая вонь. Скажи им, что от них требуется, — говорит он и, брезгливо морщась, выходит из комнаты.

Ребенок заплакал, Анка испуганно успокаивает его.

— Это он, — шепнула Матушу мать, — тот, что спалил деревню…

— И ранил твою жену, — прошептал дед.

Матуш побледнел.

— Боже мой…

— Командант нуждается в доказательстве сотрудничества, — заканчивает переводчик. — Нуждается в человек, что знать дорогу к партизанам. Кто знать?

69 КАРТИНА

Около лесной кормушки

У Зузки едва не разрываются легкие от быстрого бега… но вот она уже тут… у кормушки.

Она делает все так же, как и перед этим: отступает с дороги, заглаживает следы и идет вверх по руслу потока.

Но в этот раз она делает все гораздо быстрее, и вот она уже идет в ледяной воде. На лице ее отражается отчаяние.

70 КАРТИНА

В усадьбе лесника

В комнате тихо, как в могиле.

— Итак, последний раз, — предлагает переводчик. — Кто вызывается?

— Сгорит ваш дом, Моцик, — шепчет леснику Амброз. — Покажите им дорогу — и они оставят вас в покое.

— У тебя совесть сгорела.

Гардист пожимает плечами.

— Я даю вам хороший совет.

Входит Риттер.

— Никто, герр оберштурмфюрер, — докладывает переводчик.

Риттер не кажется удивленным.

— Что ж, ладно, — говорит он равнодушно. — Тогда я выберу сам.

— Командант определит сам, — сообщил переводчик.

Риттер скользит взглядом по лицам, неторопливо наслаждаясь своей игрой.

— Dieser Mann[14], — показывает он пальцем.

— Ты, — говорит переводчик.

Все взгляды обращаются к Матушу.

Он отрицательно качает головой.

— Нет.

— Командант приказать… ты!

Матуш твердо повторяет:

— Нет.

Переводчик с угрожающим видом выступает вперед.

— Ты отказаться…

Анка загораживает собой мужа.

— Он не может! Он больной!

— И он не знает дороги! — воскликнула мать Матуша.

Пришла минута Амброза.

— Ну, зачем же обманывать, соседка, — говорит он с укоризной. — Каждый из вас хорошо знает дорогу.

Он поворачивается к переводчику.

— Но этот знает ее лучше всех. Среди партизан его отец.