Избранное

Через некоторое время дверца полицейской машины снова открылась, и оттуда показалось блестящее черное плечо затянутого в черную резину человека, измученного сыпавшимися на него газовыми пулями. Существование противника как будто вылетело у него из памяти. Создавалось впечатление, что он либо контужен взрывом, либо газ CS привел его в бессознательное состояние. Человек, затянутый в черную резину, упершись ногой в кузов, оттолкнулся и вылез из машины. Маску он сорвал и, отбросив в сторону, высоко задрал голову, жадно глотая воздух. Тут же сильно закашлялся и привалился к дверце машины, чтобы не упасть. В потоке насмешливых воплей выделялись злорадные крики. Давай сюда, давай сюда, — кричали полицейские моторизованного отряда. «Убийца, сумасшедший» уже не кричали невидимые враги, кричали давай сюда, давай сюда и глумливо смеялись…

Человек, затянутый в черную резину, с трудом выпрямился и наконец оторвал руки от дверцы машины. Он расстегнул «молнию» на костюме для подводного плавания и, точно не отдавая отчета в своих действиях, достал сигареты и спички, будто собирался закурить. Снова раздался смех, посыпались насмешки. Напрягшись и сохраняя равновесие, человек в черной резине, опустив голову, чиркнул спичкой, потом еще и еще раз. Только находившиеся в убежище знали, что Красномордый не курит. Они с ужасом ждали, что будет дальше. Вдруг человек в резине сделал угрожающий жест, а может быть, поклон. Быстро по одному разу — перед собой и влево, где стояли полицейские машины. Взрыв. Машину вмиг охватило пламя. Кабина и труп человека в резине, объятые пламенем, отлетели к самой вишне. Загорелось дерево и трава вокруг него.

— Это я его убил! Убил, не дав ему гранаты! — в отчаянии закричал Тамакити.

Так же отчаянно кричал он, когда Бой метался в жару. Но ему никто не ответил…

Глава 22 ОБЪЯЛИ МЕНЯ ВОДЫ ДО ДУШИ МОЕЙ [16]

Вдали прозвучала пятичасовая сирена, и в ту же минуту машина «скорой помощи», опасаясь нового выстрела из убежища, приблизилась к стоявшей слева полицейской машине. На убежище посыпались дымовые шашки и газовые пули. Тамакити не отвечал. Вдруг снова показалась машина «скорой помощи», прятавшаяся позади полицейской, и куда-то умчалась с поразительной поспешностью. В это время года при такой быстрой езде по заболоченной низине, которая, хотя и высохла, но была все же неровным пустырем, трясло, наверно, нещадно. Обливаясь потом, уезжала женщина средних лет; она вся была в напряжении, сидела, твердо упершись ногами в пол машины, стиснув зубы от страха: ей казалось, что как только она окажется спиной к тому, что ей угрожает, на нее обрушится град пуль. Она уезжала, уныло прикидывая в уме, был ли успешным ее сегодняшний политический дебют, предпринятый с помощью средств массовой информации… Мать Дзина займет место на политической арене после смерти Кэ от рака горла и станет депутатом парламента. Она едет сейчас, предаваясь своим политическим мечтам о том, как и дальше она будет двигаться вперед, качаясь из стороны в сторону, точно машина «скорой помощи», в которой она сидит, — сказал Исана душам деревьев и душам китов.

— Поскольку увещевательница уехала, сейчас начнется генеральное наступление, — сказал Такаки. — Они пойдут в наступление с твердой решимостью засветло покончить с Союзом свободных мореплавателей.

— Ой, что это? Что это? — испуганно воскликнул Доктор, глядя в бинокль.

— Ветер, — успокоил его Исана, круглый год наблюдавший в бинокль за низиной.

Густо разросшаяся в заболоченной низине трава лежала волнами, точно скошенная невидимой громадной рукой. Ветер принес с собой свежесть, и это подняло боевой дух полицейских.

— Смотрите, среди саженцев появилась пожарная машина и подъемный кран, на котором висит металлический шар. Этот кран раз в пять больше того, который разрушал киностудию! — крикнул Тамакити.

— Подъехали открыто, прямо сюда? — спросил Такаки, выходя на площадку винтовой лестницы.

— Они так и не поняли, что хотел сделать Красномордый, или решили, что у нас не осталось гранат, — мрачно сказал Тамакити. — Они думают, что Красномордый просто так надумал взорвать полицейскую машину. Гранат у него не было, взрывал динамитом и подорвался сам, — так они, наверно, рассуждают.

— Сначала, чтобы возбудить общественное мнение, сообщают, что у нас полно гранат, — сказал Такаки. — А теперь уверены, что их у нас нет и мы их встретим только ружейным огнем.

— Что же, увидят, как я швыряю гранаты, — еще мрачнее сказал Тамакити.

— Но ведь они же знают, что здесь заложники, что здесь Дзин? — сказал Доктор. — Неужели все равно начнут наступление?