Избранное

— На чем я остановилась? — продолжала мисс Смит.— Ах да, фортепьяно. Так вот, во всем городке я единственная, единственная, понимала, каким талантливым пианистом был Клем. И потом, отцовский рояль (это был рояль моей милой покойной матушки; когда я была совсем маленькой, матушка выпала из нашей кареты — лошади понесли; к счастью, меня в тот день оставили дома), такого рояля, как у моего отца, не было ни у кого в нашем городке и, думаю, почти ни у кого во всем Уайкато. Стоило мне столкнуться на улице с Клемом — так же, как и с Дейзи,— и у меня начинало щемить сердце, но при встрече с Клемом совсем по-другому. И я понимала это, и знала, что Клем тоже это понимает. Бедный милый мальчик, такой красивый, ни на кого не похожий, с длинными темными волосами и замечательными бакенбардами, кажется, эта мода называлась «король Эдуард»; бедный мальчик избегал меня, потому что считал грешницей, которая так и не раскаялась. Но разве в этом дело? Просто Клем стыдился, что пренебрег своим огромным талантом. Как он был прав! Я никогда не слыла ревностной прихожанкой, но с Писанием все же была знакома и знала, что того, кто пренебрег своим талантом, ждет великая кара. Ночи напролет я лежала не смыкая глаз и думала, чем помочь бедному Клему, которому запрещали играть на фортепьяно даже у нас на вечеринках, и наконец меня осенило. Моему отцу это стоило больших денег, но затея удалась на славу. Одна европейская звезда (если я назову имя этого человека, вы мне не поверите) совершала по нашей стране концертное турне. В нашем городке он не был ангажирован, но должен был проехать через него; так вот, он согласился сыграть на отцовском рояле, естественно, за очень приличное вознаграждение. Разумеется, на этот вечер среди немногих избранных я пригласила и Клема, но одного, без Дейзи. По сей час помню, с каким мучительным отчаянием ждала я, придет Клем или нет,— и все-таки я знала: он придет, и он пришел. Увы, мой бедный отец так никогда и не узнал, что этой знаменитости я заплатила почти вдвое больше того, на что он решился раскошелиться. Чтобы достать эти деньги, мне пришлось продать половину маминых драгоценностей. Я не сомневалась, что такая баснословная сумма вынудит этого человека после ухода гостей послушать Клема хотя бы пять минут, я даже была уверена, что он почувствует себя обязанным сказать Клему несколько добрых слов. Я не ошиблась, и милый Клем вознесся на седьмое небо. Но моя совесть была совершенно чиста — я ни минуты не сомневалась, что слова эти не только добрые, но и абсолютно справедливые.

Мисс Смит умолкла и задумалась, и я, не выдержав, поторопил ее продолжить рассказ:

— И что же?

— История моя подошла к концу. Или почти к концу. Можно, пожалуй, сказать так: Клем порвал супружеские узы с Дейзи и вступил в любовную связь с нашим фортепьяно. Он почти не выходил из нашего дома, впрочем, как же иначе — ведь он не отходил от рояля. А что до всего остального, так это сплошная мерзость. Мисс Топп, нарушив неприкосновенность жилища, ворвалась к нам в дом — по поручению Дейзи. Разразилась буря; отец, который почти ничего вокруг себя на замечал, разве что свой ревматизм, когда тот слишком уж докучал ему, что бывало необычайно редко,— так вот, отец уже не мог не признать, что Клем попросту живет в нашем доме. Скандал был ужасный, и мне пригрозили поездкой в Европу, но тогда мне удалось ее отсрочить. А Клему, хотя он и бросил работу, все же изредка приходилось появляться на улице, и тогда Дейзи и мисс Топп — не говоря уж о родне Дейзи — без конца подстерегали Клема и досаждали ему. Они даже пытались прилюдно всучить ему в руки дочь. И когда в конце концов Клем сдался и вернулся к Дейзи, он расквитался за все — стал горьким пьяницей. Насколько я знаю, бросить Дейзи и уехать из нашего городка Клем замыслил в тайне от всех. Он просто исчез. Прошло полгода, а о нем ни слуха, и я согласилась поехать с отцом в Европу. Чудесное было путешествие. Если б я не поехала, я бы никогда не услышала Пахмана.

Помолчав, мисс Смит вдруг сказала:

— Я уже начинаю тревожиться: где же луна?

— А муж тети Дейзи? — спросил я.— О нем так ничего и неизвестно?

— О Клеме? Ну что вы! Хотя долгие годы действительно не было никаких вестей, вот только совсем недавно…

— Вы что-то узнали о нем?