Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана

Конечно, с такими экспедициями не связана торговля, поскольку имеется очень мало того, что можно было бы обменивать между Синакета и Киривина, а то, что предназначено для обмена, обменивается независимо от кула – регулярно в течение всего года. Партнерство между людьми из двух такого рода сообществ кула во многом такое же, как и в рамках одного из них. Оно осуществляется людьми, говорящими на одном языке, обладающими одними и теми же институтами, не говоря о том, что многие их них связаны узами родства или свойства. Ведь, как уже упоминалось, браки между жителями Синакета и Киривина весьма часты (а особенно среди аборигенов высокого ранга). В таких случаях, как правило, мужчина из Синакета берет в жены женщину из Киривина.

III

Теперь перейдем к соотношению между категориями 2 и 3 – то есть между кула двух соседних «сообществ кула» и кула в рамках одного из них. Прежде всего при внутриостровном обмене кула в рамках одного и того же сообщества никогда не бывает больших всеобъемлющих сделок. Обращение ваигу’а состоит из индивидуальных обменов, которые иногда становятся более частыми (всякий раз, когда заморская экспедиция возвращается домой, нагруженная многими ценными предметами), а иногда совершаются с большими интервалами. В этом типе кула никакой магии не совершается, и хотя каждый подарок сопровождается определенным количеством церемоний, больших публичных сходок не бывает. Конкретное описание действительного случая может служить лучшей иллюстрацией к этим общим положениям.

В течение восьми месяцев моего пребывания в Омаракана в 1915–1916 гг. я имел возможность наблюдать множество случаев внутриостровной кула, поскольку между Киривина и Китава постоянно продолжалось движение и после каждого наплыва браслетов с востока происходила череда обменов. В ноябре То’улува совершил небольшую экспедицию на своей лодке через море на Китава и вернулся с хорошей добычей мвали (браслетов). Когда вечером он прибыл на берег Каулукуба, в деревню пришла весть, что на следующий день он появится здесь со своими трофеями. Утром слышимые издалека звуки сигнальной раковины возвестили о приближении возвращающегося экипажа, и вскоре сопровождаемый своими спутниками показался То’улува, перед которым один из его младших сыновей нес сигнальную раковину. Каждый участник процессии нес несколько добытых им пар мвали, тогда как долю вождя несли на палке, с которой трофеи свисали наподобие бус (см. снимок LX).

Жители деревни сели перед своими хижинами и, согласно туземному обычаю, не было никакого особого стечения людей для встречи вождя, не было и никаких внешних признаков возбуждения. Вождь направился прямиком к одному из своих булавийака, то есть к одному из домов своих жен, и сел на помосте перед ним, ожидая, что ему поднесут еду. Именно на это место садится сам вождь, если он хочет просто, по-домашнему поговорить с некоторыми из своих жен и детей. Если бы здесь находились какие-либо посторонние, то он принял бы их на своем месте официальных приемов, перед лисига, очень большим и высоким домом вождя, стоящим во внутреннем ряду хранилищ для ямса лицом к главной площади – баку (см. снимок II). На этот раз он направился в хижину Кадамвасила, своей любимой жены, матери четырех сыновей и одной дочери. Теперь она довольно пожилая женщина, но она была первой, на которой он женился сам, то есть не получил ее в наследство, и между ними даже и сейчас существует безусловная привязанность и любовь. Хотя у вождя есть несколько куда более молодых жен и некоторые из них выглядят и впрямь красавицами, его обычно можно увидеть беседующим и разделяющим трапезу с Кадамвасила. У него есть также несколько жен постарше, которых, согласно обычаю, он унаследовал от своего предшественника, в данном случае – от старшего брата. Старшая из них, Бокуйоба, возглавляющая группу жен вождя, дважды передавалась по наследству. Теперь она является источником дохода, ведь ее родственники-мужчины обязаны поставлять вождю ямс, и объектом почитания – она даже освобождена от обязанности готовить пищу вождю.

То’улува сел, поел и поговорил о своем путешествии со мной и несколькими собравшимися здесь старейшинами. Он говорил о том, сколько сейчас мвали имеется на Китава, рассказал нам, от кого и как он получил те из них, на которые мы тогда смотрели, назвав имена наиболее важных из них и немного коснувшись их истории. Он сделал ряд замечаний о состоянии огородов на Китава, которые в одном отношении – в выращивании крупного ямса (куви) – являются предметом восхищения для всех окрестных районов. Он также говорил о приготовлениях к будущим кула, об экспедициях, которые приплывут с востока на Киривина с востока и о своих собственных планах передвижения.