Избранное. Аргонавты западной части Тихого океана

В полдень того же дня стали собираться люди из других деревень, отчасти, для того чтобы послушать вождя, а отчасти, чтобы разузнать, что они сами могут у него получить. Группой вокруг вождя расположились начальники всех подвластных ему деревень, а сам он уже переместился на место официальных приемов – перед своей лисига. Люди из их свиты вместе с помощниками вождя и остальными жителями Омаракана сидели на корточках по всей баку (центральной площади) и были поглощены разговором. Разговор в каждой группе касался одних и тех же вопросов и не особо отличался от того, что я слышал от вождя по его прибытии. Недавно приобретенные браслеты передавались из рук в руки, вызывали восхищение, назывались по именам; при этом описывалось то, как они были добыты.

На следующий день мужчины из соседних западных деревень, привезли из Омаракана несколько соулава (ожерелий из раковин спондилуса) и торжественно преподнесли их То’улува (см. снимки LXI, LXII). В каждом случае это был вага (vaga) – инициирующий подарок, за который даритель ожидал сразу же получить йотиле (завершающий подарок) из хранилища мвали. В этом случае мы видим как положение вождя влияет на отношения между партнерами кула. При внутреннем обмене кула в границах Киривина все подарки должны вручать То’улува, а сам он никогда не приносит и не привозит свои. Более того, ему всегда должны давать инициирующие подарки (вага), но сам он их никогда не дает; его подарком неизменно будет йотиле. Поэтому вождь иногда может задолжать подарок кула рядовому члену сообщества, но вот последний никогда не остается должником вождя. Разница между правилами процедуры в этом случае и правилами заморской экспедиции увалаку очевидна: в состязательной заморской экспедиции ценности для обмена никогда не привозятся посещающей стороной, которая лишь получает дары и привозит их к себе домой. При внутриостровном обмене кула определяющим фактором является относительное социальное положение обоих партнеров. Дары человеку высшего ранга приносятся человеком низшего ранга, который должен также и инициировать обмен.

Следующая запись взята из моих заметок, сделанных в Омаракана 13 ноября 1915 г. Я цитирую ее дословно. «Этим утром начальник Вагалума принес одно багидо’у (красивое ожерелье). У входа в деревню (то есть Омаракана) они (члены экспедиции) остановились, задули в сигнальные раковины и выстроились по порядку. Потом человек, дующий в раковину, пошел впереди, мужчины высшего ранга взяли палку с багидо’у, а мальчик понес на кабома (деревянное блюдо) тяжелый, деревянный брелок в виде колокола». Это сообщение требует комментария. Церемониальный способ перенесения ожерелий из раковин спондилуса предполагает, что каждый конец ожерелья привязывается к палке так, чтобы ожерелье свисало с прицепленным к его самой нижней точке брелком (см. снимки LXI и LXII). В случае с очень длинными и красивыми ожерельями, брелок которых является соответственно большим и тяжелым, тогда как само ожерелье – тонкое и хрупкое, брелок снимают и несут отдельно. Вернемся к рассказу. «Начальник подошел к То’улува и сказал ему: «Агукулейа, иканаво; лагайла ламайле; йоку кайне гала мвали». Он сказал это, втыкая палку в крышу дома вождя». Эти слова буквально значат: «Мои кулейа (остатки пищи), возьми их; я принес их сегодня; может быть, у тебя нет браслетов?». Выражение «остатки пищи» по отношению к подарку – это пренебрежительное выражение, означающее нечто такое, что является излишними и ненужными отходами. Таким образом он иронически умаляет ценность подарка, в то же время давая понять, что у него все еще осталось много богатства. Тем самым он косвенно похвалялся своими собственными богатствами, а последней фразой, в которой выражено сомнение в том, есть ли у То’улува какие-либо браслеты, он бросил колкость в адрес вождя. На этот раз за свой подарок он немедленно получил пару красивых браслетов.