Помню, однажды я вдруг очнулся и увидел, что сижу у могилы матери, а как туда попал, вспомнить не мог.
Должно быть, привело меня туда имя Офелия…
Что случилось? Почтальон, свернув с Беккерцайле, идет прямиком к нашему дому? Да ведь сейчас, в знойный полдень, все мирно отдыхают… Ни разу еще не бывало, чтобы почтальон забрел в наши края. Здесь никого нет, кому присылали бы письма.
Почтальон заметил меня и принялся шарить в своей сумке.
Никаких сомнений: если он принес весточку от Офелии, сердце у меня выскочит из груди!
Перед глазами все плывет, в руках я держу что-то белое с красной сургучной печатью.
«Дорогой, глубокочтимый господин барон!
Если случилось так, что вы вскрыли мое письмо к Кристоферу, то очень прошу вас, очень прошу — не читайте! Не читайте и приложенные к письму листки, всей душой умоляю, внемлите просьбе! Если вы не соблаговолите передать мое письмо Кристлю, сожгите все, но, так вы решите или иначе, ни на минуту не оставляйте Кристля одного! Ведь он так молод, я не могу допустить, чтобы по моей вине он… сгоряча совершил непоправимое, не от вас, а от кого-то другого узнав о том, что вам и ему доведется узнать.
Исполните, заклинаю, исполните мою просьбу (знаю, вы исполните!).