Избранное. Таинственное исчезновение. Сборник рассказов

Винсент проводил компанию в зал библиотеки, где монах при отсутствии мольберта тут же потребовал снять со стены портрет и установить его на стол. Он извлёк кисти и краски из саквояжа и принялся умело выводить золотое распятие на цепочке вокруг шеи Изабель. При этом капюшон оставался на его голове. Спустя некоторое время важная деталь была дописана. Появилось чётко прорисованное изображение распятого Христа. Монах отошёл от портрета, посмотрел с расстояния на картину и произнёс с облегчением:

– Неужели успел. Надеюсь, это остановит её.

– Ловко у вас получилось, – удивился барон.

– Имею опыт росписи храмов, – ответил гость.

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – прокомментировал доктор.

Гость никак не отреагировал, молча уложил кисти и краски обратно в саквояж и отошёл в сторону. Все остальные приблизились к картине и продолжили пристально разглядывать прекрасно выполненное изображение Спасителя. Вдруг барон произнёс не оборачиваясь:

– У меня голова идёт кругом. Теперь, как вы обещали, наши вопросы. Кого это должно остановить?

Но ответом послужило молчание, барон обернулся и увидел, что за спиной никого не было, а дверь в библиотеку раскрыта нараспашку.

– Где монах? Он исчез! Винсент, догоните его немедленно и верните.

Дворецкий заторопился, но доктор опередил его. И они оба исчезли в комнатах замка. Барон остался наедине с картиной. Но находился ли он один в тот момент? Впоследствии Мартин Эванз неоднократно задавал себе этот вопрос.

Внезапно дверь в библиотеку с грохотом захлопнулась сама собой, будто это сделал мощный порыв ураганного ветра. Фишбах ринулся к двери, но по дороге он споткнулся, упал и ударился об угол дивана. Из раны потекла кровь, он быстро оправился и подбежал к двери, но она была заперта. Фишбах попытался открыть её ключом. От леденящего страха у него тряслись руки, и он не попадал в маленькую замочную скважину. Кроме того, погас свет. Посыпались книги со стеллажей. Падая на пол, неведомая сила вырывала листы из них и кружила по комнате в ночном свете. Страшный гул наполнил комнату, будто товарный поезд проносился мимо.

– Чёрт знает что! – закричал барон.

– Именно он и знает! – металлический голос раздался гулким эхом в ответ из темноты.

После услышанных слов, Фишбах, потерял дар речи, он прижался спиной к двери и в нервном припадке продолжал дёргать дверную ручку вспотевшей ладонью, при этом она постоянно выскальзывала. Неожиданно всё стихло. Кружившие в воздухе вырванные листы медленно падали, со зловещим шелестом выстилая белый ковёр на полу. Оцепеневший барон не сходил со своего места. В наступившей звенящей тишине он прислушивался к каждому звуку. В этот момент плазмоидная сфера ослепительно белого цвета стала медленно проявляться в середине комнаты. Она походила на шаровую молнию размером с футбольный мяч и колебалась в воздухе от малейшего шороха. Шар перемещался по комнате осознанно. Складывалось впечатление, что сфера мыслила. Она облетела комнату по часовой стрелке, освещая её ярким светом, мимо загипнотизированного барона, затем вернулась, зависла перед бедным Фишбахом на уровне глаз и изучала объект. Ее цвет стал изменяться калейдоскопом и переходил из белого в жёлтый, затем голубоватый и наоборот. Молниеносным движением она оказалась перед портретом и зависла напротив изображения девушки, будто всматриваясь в только что дорисованную деталь. Через минуту поведение сферы стало непредсказуемым, цвет ее изменился в злой ярко-красный. Она начала метаться по комнате, сносить все предметы на своём пути, и, наконец, распалась на блестящие осколки, осыпая всё вокруг светом холодных разноцветных искр. В результате метаморфозы на том месте появился полупрозрачный святящийся в ореоле женский силуэт – той о которой упоминал монах. Металлическим холодным голосом из преисподней принцесса обратилась к нему:

– Ты запретил моим слугам закончить мой портрет! Я вернулась из царства тьмы, чтобы обрести новую плоть. Тонкая душа Изабель отныне принадлежит мне. Помни, тебе не остановить меня!

Её зловещий хохот пронёсся по всему замку и отразился оглушительным эхом. В этот момент ноги Теодора подкосились, Фишбах потерял сознание и грузно упал на пол возле двери.

Глава 2

Барон пришёл в себя только утром следующего дня. Когда он открыл глаза, то увидел белые стены больничной палаты и понял, что находится в клинике своего друга. Руками он ощупал перебинтованную голову. Рана всё ещё болела, и Фишбах ощущал свинцовую тяжесть во всех конечностях. Собравшись с силами, пациент выкрикнул:

– Кто-нибудь?!

На зов в палату вбежала медсестра и сказала, что немедленно позовёт доктора Эванза.

– Ну, наконец-то, дорогой мой. Слава Богу! Пришёл в себя. Ты в порядке? Дай мне осмотреть тебя ещё раз.

– Подожди. Какая жуткая ночь была.

– Не говори. Мы отсутствовали в библиотеке минут пятнадцать. Тебя обнаружили на полу без сознания с окровавленной головой. Что произошло? Почему ты закрыл дверь изнутри на ключ? Нам пришлось ломать её топором.