Избранное. Том первый

— Кто тебе сказал? — глухо спросила она.

— Кто мог сказать! — пожал он плечами.

— Невестка?

— Да.

— Как она узнала? — старуха с трудом перевела дыхание.

— От Стойко, — откуда ей еще узнать!

— Когда сказала?

— Да вот… на прощанье.

— Ты… ты… остановил ее?

— Как ее остановишь? — беспомощно ответил он.

— Сказал бы ей… попросил, чтоб никому не говорила.

— Ничего я не сказал.

— Господи! — всплеснула руками старуха. — Так и дал ей уйти? Ах, пресвятая богородица! Пропали мы! Пропали!

— Пропали! — сдавленным голосом повторил Юрталан.

— Вставай, вставай! — принялась она трясти его. — Беги к ним! Уговори ее!

— А она станет молчать? — вяло и беспомощно спросил он.

— Скажи — и одеяло отдадим и хлопок…

— Ниву ей дам, лишь бы молчала.

— И ниву дай. Скорей иди, скорей, пока она еще никому не рассказала.

— А если уже сболтнула?

— Нет. Вставай, иди!

Он поднялся, бледный и сухой как хворостина.

— Боже, боже! — причитала старуха. — Чего нам еще ждать от этой суки проклятой, провалиться бы ей ко всем чертям!

— Ты заварила эту кашу! — сказал Юрталан.

— Почему я, Тошо? Почему я? Вместе ведь надумали…

— Надумали! А ты ее обзывала как?

— Обзывала! Откуда же мне было знать!

— И Стойко! И он!.. — скрипнул зубами Юрталан. — И чего ему понадобилось ей говорить?

— Чего понадобилось? Муж ведь! Ты вот мне сказал!

— Ох! — простонал он опять. — Разве говорят о таких делах, сынок, разве говорят!.. Какой гостинец ты мне поднес…

— Торопись, Тошо! Господи, пока мы собираемся, она по всему селу разболтает.

— Принеси кожух.

— Ничего не жалей! Лишь бы молчала! — наказывала шепотом Юрталаниха, провожая мужа.

«Телушку ей дам, — обдумывал Юрталан дорогой. — А мало покажется, еще и денег добавлю. Может, и кусок земли выделю. Заикнется насчет сада — и его отдам. Схватила меня за горло, придется танцевать под ее дудку!»

И все же строил планы, как бы полегче отделаться от снохи. «Припугнуть бы ее чем-нибудь, заткнуть ей рог! Нет ли за ней греха… хоть какого-нибудь греха! — размышлял он, напрягая память. — Может, сказала что или сделала».

— Отдам ей поле! — решил Юрталан. — За поле она согласится. — И снова разозлился: — Зачем нужно было выгонять ее из дома? Зачем?

Она работала бы при них и молчала. Добром надо было. Ошибся он. Господь отнял у него разум и наказал.

— Плохо мы обошлись с ней, плохо! — укорял себя Юрталан, полный страха, сомнений и надежд.

27

Юрталана ввели в ту самую горницу, где когда-то состоялось сватовство. Десять лет прошло с тех пор, а все тут осталось прежним. Одно только изменилось, и эта перемена бросилась гостю в глаза, как только он переступил порог. Пол был застлан не серым лоскутным половиком, а пестрыми рогожками из кукурузной соломы. Он неловко сел на скамью и оглянулся, как заключенный, который впервые входит в свою камеру.

— Добро пожаловать, отец! — поздоровалась Севда.

— Добро пожаловать, — протянул руку Казылбаш и сел рядом. — Как живете, сват? Как здоровье? — сдержанно спросил он.

— С божьей помощью, сват, живем хорошо.

— Что-то холодно, — сказала Севда, взглянув на печку. — Надо подтопить.

— Посиди, невестка, посиди, не нужно, — беспокойно зашевелился Юрталан.

— Ну, как же! В кои-то веки пришел к нам в гости, а мы будем в холоде тебя держать! — Севда засуетилась и выбежала вон.

Вскоре она вернулась с охапкой дров, в которые был заткнут пучок ржаной соломы, затопила, и дрова весело и бойко затрещали.

Юрталан и Казылбаш время от времени перебрасывались словом, спрашивали друг друга о том о сем, но разговор у них не клеился. А Севда ходила по комнате, берясь то за то, то за другое. Казылбаш поднялся.

— Севда, — сказал он будто бы небрежно, — ты свари свату кофейку, а я пока к овцам схожу, оставил их так… Ты, сват, извини, я, может, и замешкаюсь.

— Ничего, ничего! — приподнялся Юрталан. — «Неужели и этот знает?» — мелькнуло у него в голове.

Вернувшись с поминок, Севда обо всем рассказала отцу с матерью.

— Придет! — подскочил на месте Казылбаш. — Завтра же придет. На животе будет ползать, проклятый пес! Но ты держись, слышишь? — говорил он дочке. — Крепко держись! Требуй Большое поле!

Севда не верила, что свекор придет. Но вот он пришел. Она поглядывала на него украдкой и диву давалась: как он сдал, как осунулся всего за несколько часов! Оба молча глядели по сторонам, не зная с чего начать. Юрталану хотелось решить все как можно скорее. Казылбаш мог прийти в любую минуту и помешать разговору.

— Ну, невестушка, — заговорил он, подняв голову, — как ты тут перебиваешься?

— Как перебиваюсь, отец, — сам знаешь.

— Знаю, невестка, знаю. Тяжело. И тебе и нам тяжело. У нас ты к другой жизни привыкла… а здесь вас многовато… трудно…

— С добрым словом и сухой хлеб сладок.

— Правильно, невестка. В мире людям надо жить — вот что. Да не всегда так получается… Подлые мы, злые, едим друг друга, словно два века жить собираемся. Хорошо, что человек человеку простить может, иначе… и не знаю…

Севда уставилась в пол и молчала. Подождав ответа, Юрталан закурил и нервно затянулся.