Избранное. Тройственный образ совершенства

Я расскажу дальше, как искусно и просто, точно играя, он вылепил новое слово «душа», и как тонко рассчитаны закономерные движения этого слова. Его конструкция и смысл недвумысленно показывают, зачем и когда оно понадобилось. Очевидно, слово «дух» оказалось недостаточным как раз вследствие своей избыточности, вследствие своей универсальности. Очевидно, к тому времени, когда оно приобрело свой отвлеченнейший смысл, отдельная личность уже отчетливо сознала замкнутость своей внутренней жизни, ощутила себя стройной и самостоятельной организацией в целостном составе мира. Личность движима особенным механизмом, пусть и подчиненным общему «духу», но как-то местно изолированным. Та уже совершенно безобразная, рассеянная, весь мир наполняющая энергия, которая теперь обозначалась словом «дух», в личности как бы оплотневает и ощущается чувством как внутреннее ядро человека, обладающее несравненно большей оформленностью, нежели умопостигаемый «дух». Эту замкнутость и конкретность исключало слово «дух». Надо было создать новое слово, которое обрисовывало бы как раз эти две особенности индивидуальной психики. В слове «дух» личность чувствовала себя космически– распыленной, безличной; ей было холодно в слове «дух» – хотелось наоборот всегда знать себя неразложимым и самоправным единством. И так как ни на минуту не возникало сомнения, что индивидуальная психика есть лишь внутри-личное уплотнение всемирного духа, то новое слово было создано из старого слова «дух» путем соответственной переработки его. Важнее всего было сохранить корень, dhu, чтобы по завету родоначальника и в новом облике знаменовать движение.

Древний русский мыслитель точно определял отношение духа к душе: дух есть Бог, душу же Бог создал. Автор Палеи XIV века восстает против нелепого мнения, будто душа происходит «от существа Божия», то есть субстанциально тожественна Ему: «Аще оубо бы отъ существа Божия была душа, то всемъ бы одинака была; но се оубо видимъ разньство, яко во иномъ мудра, во иномъ же есть буя, въ друземъ же неразумева, а въ друземъ же размыслива, и нравомъ обдержащися на злое клонится, иная же на благое, иная же правду хвалящи и добрыя нравы любящи; Божие же существо не разделяется, не применяется».

Основное слово «дух» и произведенное из него слово «душа» относятся друг к другу так же, как «господ-инъ» и «госпож-а», «лодочник-ъ» и «лодочниц-а», вообще как всякая пара соотносительных слов, разнящихся в отношении пола. Они отличаются друг от друга только суффиксами: исконный мужской инъ или ъ заменяется женским а, и соответственно смягчается последняя перед суффиксом согласная; в слове «госпожа» коренное д смягчено в ж, в слове «лодочница» ц образовано из коренного к. Совершенно так же из двух изменений, с помощью которых слово «дух» превращено в слово «душа», одно является основным и преднамеренным, именно замена ъ женским а, другое же – смягчение х в ш — самостоятельного характера не имеет, но есть лишь механическое следствие первого, как в словах: «страх» – «страшный», «пух» – «пушинка», «дыхание» – «дышать». Подобно тому, как Бог во дни творения захотел дать Адаму жену и создал ее не из земли, как Адама, а из плоти Адама же и в Адамовой форме, так русский народ в какое-то время счел нужным поставить рядом со словом «дух» в его психологическом значении такое же, но женское имя, и не создал его заново, а с обычной своей практичностью образовал его из наличного уже мужского имени, употребив на эту поделку лишь минимальные и безусловно необходимые средства. Он дал старому виду только один отличный орган (новый суффикс а вместо ъ), функция которого уже сама закономерно породила вторичное половое изменение, ш вместо х, как бы мягкую округлость женского стана вместо мужской жесткости.

Но нет: русский «дух», подобно еврейскому Богу, не имеет жены. Душа – дочь вселенского духа и жена индивидуального тела.

Слово «дух» образовано из корня dhu, слово «душа» – из слова «дух». Но много ли значит материал? Адам, созданный из земли, и Ева, созданная из его ребра, разве не стали равноправными мужчиной и женщиной? – Важно то, что и в Еву, как раньше в Адама, Бог вдунул свое дыхание и образовал ее по своему образу и подобию. Так и русский народ одинаково творчески создал древнее слово «дух» и позднейшее слово «душа», соподчинив их плотски для того, чтобы они ощущали свою природную родственность и слиянность.