Избранные

А вы что хотели сказать? Ничего? А вы? Ничего? Ну, пожалуйста, пожалуйста… ах, вы спрашиваете меня, кто будет это читать? Отвечаю: «Вы!» Ах, вы не будете? Почему же? Вам не нравится? Ну тогда не читайте, в чем дело. Вы школу окончили? Окончили. Молодец. Еще что-нибудь окончили? Не хотите отвечать? Почему же? Потому что плевали на меня и на мой роман? Тогда прочтите. Не будете читать? Напрасно. Если вы будете плеваться, как верблюд и не будете ничего читать, вы будете на очень низком уровне развития. Ах, вы будете читать что-нибудь другое? Вам полезно, полезно, начинайте прямо с букваря! Ах, никто не будет читать мой роман? Будут. Куда они денутся!

А вы, девушка, что так рот разинули? Ничего не понятно? Ничего? Ровным счетом? Совершенно? Ни-ни? Нисколечко? Вовсе? Правда? Ну, миленькая вы моя! Лю-лю! Ну ладно, ладно, не обижайся, девка! Что тебе обижаться! С такими-то ногами! С такой-то вирзохой! Ну вот, обиделась, ушла, вот что значит, когда человек не понимает, когда его хвалят, уважают. И не понимает, за что его хвалят и уважают. А за что же еще хвалить? Ну не за разинутый же рот, Господи, не за разинутый же рот, куда ворона может залететь, честное слово!

А вы что там шебуршитесь? Вши вас там заели, что ли?

О! Жму вашу руку! Вы меня отлично поняли! Наливаю вам стакан! Пейте, мой дорогой. Выпьем с вами! Оп-ля! Прекрасно!

Вы говорите, что здесь и понимать-то нечего? Конечно, нечего! Чего уж тут понимать, когда все понятно!

Меня извинят, что несколько суховатым языком рассказываю неприглядные верхоглядства, но не сердитесь. Я любил бы театр, если б там никого не было, в особенности актеров.

Что вы знаете о скипидаре? Что я раньше знал о скипидаре? Раньше я ничего не знал о скипидаре, разве что его можно намазать кошке под хвост и она будет бегать как рехнувшаяся. Но постепенно, учась и оканчивая, овладевая и распухая от знаний, все больше и больше возвышаясь от чрезмерных знаний и навыков, почуяв в себе ученость, я понял, что эта драгоценная жидкость идет на более важные дела и употребленье его под хвост бедной кошке пустяк в сравнении с его настоящим назначением. Я теперь уже знаю, что им разводят краски, им можно снять красочное пятно с ткани, пока краска не высохла. А раньше что я знал? Ничего! Однажды в крупном обществе я сказал прямо и открыто: «Вы о нем ничего не знаете! Вы знаете лишь только то, что некогда знал раньше я. Но сейчас я знаю гораздо больше, и кошке под хвост — это еще не все!» Как мне показалось, я произвел эффект потрясающий! Многие были поражены. Многие упали от восторга. Многие испортили воздух от чрезмерного удивления. Многие встали. Многие сели. Многие вышли. Почти все вышли. Остались двое. Остальным, видимо, было неинтересно. Потом вышли и эти. Я остался один. Один-одинешенек стоял я со своими новыми знаниями после потрясающего эффекта.

Теперь, если я что и знаю, то делаю вид, что я ничего не знаю, чтобы не попасть еще раз в такое неловкое, тяжелое, некрасивое, безобразное, неприятное положение.

А сейчас для отдыха заглянем на пир.

О! Тут весело! Тут очень весело! Тря-ля! Тра-ля! Тру-лю! Тру-лю! Все радуются и пожирают крупные помидоры.

Каждый помидор — дыня.

Каждый помидор — арбуз.

Каждый из гостей — выдающийся.

Каждый из гостей — потрясающий.

Каждый из гостей — великолепный.

Каждый из гостей — неповторимый.

Каждый из гостей — круглый.

Поют! Играют! Пляшут! Живо! Одни пляшут с одними, другие — с другими, другие с одними. Поют вовсю:

Помидоры! Помидоры!
Помидоры! Помидоры!

Потом едят суп с котом. Мы в этом мероприятии не участвуем, продолжаем веселую песню про помидоры.

Ну вот и побывали на великолепном вечере и довольны. Отдохнем от веселья лежа.

Легли? Полежали? Встали. Сели. Посидели. И опять легли. А куда нам спешить? Можно подумать, пожар где-нибудь. Когда спешишь, ничего хорошего не получится, это вы, наверно, и без меня знаете. Пожалуйста, не подумайте, что я поставил своей целью поучать и морализовать. Вовсе нет. Просто мы рассматриваем некоторые явления, не делая обобщений, раздумываем, углубляемся, где не грех, — посмеемся и взгрустнем и отдохнем от тяжести переживаний, и все такое прочее.

Большое внимание я уделял отдыху. И понятно, я воспитываю в вас бодрость духа, крепкое здоровье, железное нервное спокойствие. Ибо мне нужен здоровый читатель, а не какой-нибудь хлюпик. Слово «воспитываю» не понимайте буквально, будто я собираюсь перевоспитывать, ничего такого я делать не собираюсь, возиться с вами не могу, мне нужно самого себя воспитывать.

Но в то же время, беспрерывно со мной отдыхая, вы начинаете полнеть, наливаться здоровьем, хохотать, спать, бодреть. А если вы и до того были бодры, то и слава богу! Кто говорит, что это плохо? Боже мой, никто и не говорит.