Избранные эссе

«В развитии этого основного порока (национального самомнения) сыграли решающую роль два фактора XV века: гибель Византии и гибель монголов. Великими усилиями освободившись от трудного монгольского ига и укрепивши таким путём веру в свою национальную мощь. Россия с гибелью Византии почувствовала себя законной преемницей Восточной Империи — Третьим Римом, облечённая всемирно–историческими заданиями и всемирно–историческими достоинствами.

Идеологическое утверждение самоценности византийской государственности было принято Московской Русью и своеобразно сочеталось с верой в своё внешнее могущество поразившее непобедимых монголов. Это сочетание выразилось и в том, что в Московский период всё стало подчиняться универсальному значению русской государственности. Христианство не утратило это универсальное значение и стало лишь религиозным атрибутом русской народности. Духовные силы русского народа представляемые церковью, были посвящены укреплению и созиданию государственного единовластия» (Соловьёв «Национальный вопрос»).

Как мы увидим ниже, по существу это не смущает Соловьёва. Он видит в единодержавии (если оно было бы подлинно христианским), некий провиденциальный смысл русской истории. Его смущает другое, вот например, христианская безукоризненность монархической формулы Иоанна Грозного — «земля правиться Божиим милосердием и Пречистой Богородицы, милостью и всех Святых молитвами, и родителей наших благословением, а после нами, государями своими, а не судьями и воеводами…» Иван Грозный воспринимает тут свою власть, как делегацию Божественной власти, — формула безукоризненная. Но наряду с этим всё царствование Иоанна Грозного является подлинным византийским противоречием выраженном в словесном исповедовании веры и отрицания её на деле. Гнилое византийское языческое предание осиливает христианское начало. И это двоедушие царя поддерживается политическим двоеверием русского народа.

Характерно, что в это врем стало распространяться на Московской Руси легенда о получении царём власти от Навуходоносора, наиболее типичного представителя языческого обожествления начала государственной власти. В этой легенде говорится о том как царь вопросил своих подданных…"Кто мне достанет из Вавилонского царства корону, скипетр, рук державу и книжку при них?"И вот некий Борж–ярыжка, вызвался совершить этот подвиг и доставил царю всё требуемое. Прося же о награде, он сказал «дозволь мне, государь, три года безданно жить, беспошлинно пить во всех кабаках…» В этом рассказе–легенде как и во всём облике царствования Иоанна Грозного выразился весь скат русского Третьего Рима. Он пришёл к ошибкам, порокам и преступлениям, которые повлекли за собой гибель для Второго Рима — Византии.

«Под влиянием самомнения, национальной исключительности укреплялось ДВОЕВЕРИЕ русского народа и затемнялся истинный христианский путь его, который строился на самоотречении, рядом с православием выдвигалась византийско–языческая вера в государство и государственную власть не как делегацию Божественной власти Христа» (Соловьёв «Византизм и Россия»).

В дальнейшем было некое равновесие государственной и церковной власти, равенство Царя и Патриарха — это период Филарета Никитича и Никона. Но, конечно, это время нельзя назвать временем исправления исторической ошибки московского двоеверия. Власть Филарета Никитича определялась личным признаком (его отцовским влиянием на молодого Царя). При Никоне же патриаршая власть определилась не как часть церковная, а как яркая устремлённость к клерикализму, к созданию особого вида московского папизма, к углублению Церкви в дела государственные. И именно эта неправильно понятая задача приятия царства Кесаря Церковью и дала два роковых результата. С одной стороны конкурируя с светской властью, церковная власть открыла себя и подставила под все светские удары, ослабила свою чисто духовную сущность. Таким образом, когда это двоевластие стало неудобным, царская власть отстранила власть патриаршую. И отстранила не только от государственных дел, но и нанесла ей великий ущерб в чисто церковных делах.

Вторым результатом Никоновской клерикальной политики был раскол, видевший в Никоне антихристианское начало и питавший его ошибками свою культурную косность. Суд над Никоном выявил весь грех, который накопила русская история. Суд обвинил его в клерикализме, т. е. в присвоении духовному авторитету функций светской власти, но оправдал в византийском подчинении церкви государству. Осудив раскольников, суд обратился за помощью против них к церковной власти! То есть сам впал в византизм. Этими двумя направлениями в русской церкви — клерикализмом и византизмом — была облегчена задача Петра,(второй подвиг самоотречения известный в русской истории). Именно от этих двух пороков Пётр очистил Церковь своей реформой.