И жены беотийцев.
Ты права, дружок!
Да вот, гляди, подходит Лампито[257]
сюда.Почтеннейшей спартанке, Лампито, привет!
Какой красою блещешь ты, любезная!
Румяна как, и телом как упитана!
Ну, еще бы нет!
Не зря ж борюсь я, прыгаю и бегаю.
А что за груди! Твердые и круглые!
Ты что ж меня, как жрец голубку, щупаешь?
А эта, молодая, из какой страны?
Семьи прекрасной, родом из Беотии.
Собралась к вам.
В час добрый, беотиянка!
Прекрасны нивы ваши.
И пощипаны
Порядочно. Гречиха гладко выбрита.
А та меньшая?
Добрая девчоночка,
Да уж, конечно, добрая.
Сейчас же видно по тому и этому.
Но кто же этих женщин ото всех сторон
Созвал здесь?
Я.
А для чего, расскажешь, да?
Чего ты хочешь?
Объясни нам, милая!
Открой нам, что сказать желаешь важного!
Сейчас скажу, но прежде об одном спросить
У вас хочу я.
Все, что хочешь, спрашивай.
По тем вы не томитесь, кто детей вам дал?
У каждой муж далеко, без кормильца дом.
Шестой уж скоро месяц, как во Фракию
Мой бедный муж Евкрата сторожить ушел.
А мой — уж восемь месяцев у Пилоса![259]
А мой — едва успеет возвратиться в дом,
Опять за щит берется, да и был таков!
Любовники — и те как будто вымерли!
От самого милетского предательства[260]
И пальчика из кожи я не видела
Хотите ж, если средство я придумаю,
Помочь мне и с войной покончить?
Милая!
Да если надо, хоть сейчас готова я
Продать браслеты и… напиться допьяна.
Да, да, а если надо, так пускай меня,
Как жужелицу, перережут надвое.
А я вползти на скалы Таигетские
Готова, лишь бы там хоть увидать мне мир!
Так я скажу! Скрывать не стану дум моих!
Мужчин понудить к миру долгожданному,
Должны мы воздержаться…
От чего, скажи!
Послушаетесь?
Да! На смерть готовы мы!
Должны мы воздержаться от мужчин, — увы!
Чего ж вы отшатнулись? Что потупились?
Эй вы! Притихли? Головой качаете?
Бледнеете? Ручьями слезы катятся?
Согласны? Не согласны? Отвечайте же!
Я тоже не согласна! Пусть идет война!
Так вот как! Ах ты, жужелица! Только что
Себя разрезать ты давала надвое!
Другое что придумай! Приказанье дай —
В костер я рада прыгнуть. Но не это лишь!
Всего страшнее
А ты что скажешь? Говори!
И я в костер!
О род наш женский, подлый, распролюбленный!
Так правду говорят о нас трагедии:
Лишь Посейдон нам нужен и челнок его.[262]
Со мною ты осталась, — все спасли бы мы.
О, согласись со мною!
Трудно, трудно, друг,
Без мужа ночью на постели женщине,
Но будь что будет! Мир нам тоже надобен.
О милая! Одна из всех ты женщина!
Но если мы поверим и воздержимся
(Тьфу, да не будет!). Разве мир приблизим мы
Такой ценою?
Да! Клянусь богинями!
Когда сидеть мы будем, надушенные,
В коротеньких рубашечках в прошивочку,
Мужчинам распаленным ласк захочется,
А мы им не дадимся, мы воздержимся.
Тут, знаю я, тотчас они помирятся.
И Менелай, увидя грудки голые
Своей Елены, меч на землю выронил.[263]
А если бросят вовсе нас мужчины, а?
Припомни Ферекрата[264]
, — и на суку драч!Все это болтовня и празднословие!
А если схватят нас и в спальню силою
Упирайся, за косяк держись!
А если станут драться?
Против воли дай!
В любви насильной нет ведь вовсе радости.
Да мало ль средств различных! Будь уверена —
Отстанут! Знай, не насладится досыта
Мужчина, если женщине не хочется.
Когда вы так решили, так согласны мы.
Но вот что: наших-то мужей сумеем мы
Принудить к миру доброму и честному,
На землю нашу нападут предательски?
Об этом наше дело позаботиться.
Пока у вас триеры есть и золото
В Акрополе — не быть Элладе мирною.
Не бойся! И об этом мы подумали.
Сегодня ж овладеем мы Акрополем.
Я поручила самым старым женщинам,
Пока мы здесь о деле совещаемся,
Как будто для молитвы в Парфенон войти.
Так почему же то, в чем согласились мы,
Нам не скрепить присягой нерушимою?
Так говори присягу,[265]
за тобой и мы!Отлично! Что вы зазевались, скифянки!
Изнанкой кверху щит поставьте на землю
И острый нож мне дайте!
О, Лисистрата! Какою клятвой клясться хочешь?
Древнею,
Эсхиловскою: «Над щитами медными,
Баранов закалая».
Нет, Лисистрата!