на другом дороги конце,
но, вернувшись с края земли,
я стою на твоем крыльце.
Не встанешь у дверей, страдая и желая,
колеблясь и стремясь вперед.
В такой ненастный день моя душа нагая
чудес уже не ждет.
Все ясно: встреча на углу, смятенье дома,
и не унять у губ зажженной спички дрожь.
рука дрожит, рука к руке влекома,
никто не спросит: "Ну, так что ж?"
Есть путь один, ведущий к краю бездны,
к стенам, за коими — грядущая тоска.
Из тех краев назад дороги неизвестны,
забыты на века...
ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА /
Что нас ждет?
Остановятся вдруг небеса.
Наше утро ушло далеко —
без часов нам о том не узнать.
Что за зерна с собою приносит весна,
и какой над могилой цветок расцветет?
Я хочу, чтоб фиалка — как те, что рвала я в лесах.
Что нас ждет?
Что будет в конце?
Два отрока песню поют при луне,
и два огонька загорелись в окне,
и два корабля выйти в путь должны,
две руки в ладонях твоих холодны.
Что будет в конце?
Я стою в самом сердце пустыни.
Не осталось со мной ни одной звезды.
Мне не скажет ни слова ветер отныне,
и песок заметет мои следы.
Те, кто ко мне являются во сне —
они меня почти не замечают.
Присядут на крыльцо, не обратясь ко мне,
и сразу же уходят, не прощаясь.
Мы с ними повстречаемся потом,
когда умрем.
И тех, кто приходил ко мне во сне,
по знаку я узнаю в тишине.
КОЛУМБ 1957 /
Пусть всем известно: суши нет в помине.
Пусть всем понятно: звездам не сиять.
Корабль мой тонет в серых дней пустыне,
своих посланцев Бог забыл опять.
И все ж, как летний ливень долгожданный,
как страсть внезапная, что правит без руля,
я вдруг явлюсь к брегам твоим желанным,
к их лону припаду, о, новая земля!
Ты жди, — мне никуда теперь не деться,
ведь есть одна тропа в лесу твоем...
Комета разрывает ночи сердце.
Я завтра буду твой, мне никуда не деться,
Моя Америка, скитание мое...
АНТИГОНА /
Дождь больше не вернется. Облака,
как мертвые свидетели, висят.
И, успокоенные на века,
выходят горожане в тихий сад.
Ты сотни братьев распознала в них.
Им довелось на смерть зари смотреть.
Но все забыто — ведь должны ж они
хоть как-нибудь существовать и впредь.
Дождь не придет. И почва, как во сне,
покорно отказалась от него.
Она привыкла к жажде, к тишине,
к беззвучию рыданья твоего.
Дождь не придет. Все в прошлом. Позабудь.
Теперь попробуй обойтись без бурь.
ПОСЛЕ БУРИ /
И, если б не ветра хохот утробный,
то мы б услыхали свой голос — и знали,