Одна ворона порешила вдругПокинуть сад и улететь на луг,Избавить сад от черноты — и чернойСтать родинкой на зелени предгорной.Местечко ей открылось под горой,Где всё сверкало прелестью земной:Тюльпаны, словно губы дев невинных,Шептали о неведомых рубинах;Там куропатка с редкостной красой —На бирюзе, обрызганной росой,Как вяхирь, белым лотосом одета,Свой шелк украсила каймой в два цвета,К ней сватаются перепел, турач,Но гордая им не сулит удач.В своих сапожках из блестящей кожиВзлетает средь дорог и бездорожий.О чем она клекочет на заре?Иль, может быть, хохочет на горе?Бела, мила и весела на диво,Бежит, шагает и летит красиво.Очаровательны ее шажки —Мелки, и соразмерны, и легки.На те движенья плавные воронаИздалека смотрела восхищенно.Решила, куропаткой пленена,Что сможет так же двигаться она,Что ей вороньи не нужны порядки,Что подражать ей надо куропатке.Старалась той же поступью ступать,Пыталась тем же способом писать..,Короче говоря, за куропаткойХодила три-четыре дня украдкой,Но перенять походку не смоглаИ от отчаянья занемогла,Забыла способ собственный движенья,Познав при этом горечь пораженья.,,Сей мир — кабак. Нас отнесли в заклад.Какой ценой вернемся мы назад?Джами, для человека вся наличность —Его естественность, своеобычность.
РАССУЖДЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ, УКАЗУЮЩЕЕ НА ЛЮБОВЬ, ГОРЕСТНОЕ ГОРЕНИЕ КОЕЙ ЕСТЬ СОЛЬ НА ДАСТАРХАНЕ ПИТАЮЩИХСЯ КРОВЬЮ СВОИХ СЕРДЕЦ, А РАНЫ, ОТ НЕЕ ПОЛУЧАЕМЫЕ, УСЛАДА ДЛЯ ТЕХ, ЧЬИ СЕРДЦА РАЗБИТЫ ЕЮ