Избранные произведения

Отец, узнав, что страждет Кайс больной,
Примчался к сыну, словно вихрь степной.
С любовью заключив его в объятья,
Сказал отец. «Мой сын, хочу понять я,
Из-за чего с людьми порвал ты связь,
Беда какая над тобой стряслась?
Твоей душой, узнал я, овладела
Та, что сердца захватывает смело.
Любовь — в пределе временном, земном —
Искусством наивысшим назовем.
Лицо пленительное, стан ли стройный,
Однако, не всегда любви достойны.
Тогда подруга — счастье для души,
Коль род ее и корень хороши,
А между тем годна тебе в рабыни
Лайли, которую ты любишь ныне.
Ты не стремись к позорящей любви,
Ты сердце от ничтожной оторви.
Ты — кипарис, она — листок полыни.
Она — ворона, ты — вожак павлиний.
С полынью разве дружит кипарис?
Павлин с вороной где, когда сошлись?
Ужель среди цветов земного сада
Лишь одному тюльпану сердце радо?
Здесь столько роз волшебной красоты, —
Срывай же все красивые цветы!
Здесь столько разлилось благоуханий,
А ты мечтаешь об одном тюльпане!
Известно также близко и вдали,
Что наше племя и народ Лайли
Друг к другу в сей обители греховной
Уже давно пылают местью кровной.
Когда идет война и льется кровь,
Как может недругов связать любовь?»
Маджнун ответил: «Мудро говоришь ты,
На языке любви слова творишь ты.
Все мысли, поучения твои,
Советы, изречения твои
Мне мудрости сверкают жемчугами,
В ушах моей души висят серьгами.
Нив чем тебя не упрекну, о нет,
Однако я на все найду ответ.
«Твое, — ты говоришь мне, — поведение —
Безумие, любовное смятенье».
Согласен! И воскликну много раз
Любовь — мой труд единственный сейчас!
Любовь — мой путь единственный и строгий.
Избави бог идти другой дорогой!
Тот, чья душа любовью не полна,
Не стоит и ячменного зерна.
Любовь для сердца мужа есть лекарство
От времени и от его коварства.
«Любви, — сказал ты, — недостойна та,
Чей корень плох, основа не чиста».
Но всех красавиц корень чист единый.
Все происходят от воды и глины.
В красе предвечной — чистый корень их,
Тот счастлив, кто красе покорен их.
«Лайли, — сказал ты, — красотой — царица,
Но родословной — нам в рабы годится».
Кто любит, для того любовь — весь свет,
Ему до родословной дела нет!
Кто впал в любовь, кто у огня во власти,
Есть отпрыск сердца, порожденье страсти.
К тому, что существует, слеп и глух,
Чья пища не существенность, а дух.
Он для любви отца и мать отвергнет,
Злокозненность и благодать отвергнет!
Сказал ты: «О влеченье к ней забудь,
Ты должен верности покинуть путь»,
Но чужд мне от любви отказ, тем боле
Что я бессилен, не в моей он воле.
Задолго до того, как мир возник,
Шесть букв изобразили в книге книг.
Любовь — всего шесть букв. Их написали
В душе, на самой огненной скрижали.
Пусть душу я ногами раздеру,
Ужель в душе те буквы я сотру?
Все буквы в этом слове светлолики,
Стереть такие буквы — грех великий.
Сказал ты мне: «Удел того жесток,
Кого прельщает лишь один цветок».
Так пусть Лайли-цветок вовек не вянет,
В земном саду моим уделом станет!
Я — плоть ее, она моя душа,
Я ей хорош, она мне хороша.
Пусть мы умрем, разлучены сурово, —
Удела нам не надобно другого.
Дышу любимой, а подруга — мной,
Нам радости не надобно другой!
«Ее, — сказал ты, — племя нам враждебно,
Нам против мести ненависть потребна».
Но мне, кому любовь отверзла грудь,
Ужели месть опасна чья-нибудь?
Война племен ужели растревожит
Лайли, что без меня дышать не может?
Мне самому вселенная тесна,
Воюю против всех, кто не она,
А коль она отвергнет мир со мною,
На самого себя пойду войною!»
В глазах отца затмился белый свет,
Когда он Кайса услыхал ответ,
Он понял: Кайс — как вьюк, что ненароком
Упал и бурным унесен потоком.
От наставлений он замкнул уста.
К чему теперь советов правота?
Он понял: поучения излишни,
Несчастному поможет лишь всевышний.