Избранные произведения

Когда слова отца не помогли
Маджнуну, дни влачившему в пыли,
Пришли мужи, знатны и белоглавы,
Сказали старцу, смысл являя здравый:
«О утвердивший в племени амир
Среди смятений мира свет и мир!
Твой сын людским глазам дарует зренье,
Трепещущим сердцам — успокоенье.
Поскольку с ним слились любовь и страсть,
То стала неминуемой напасть.
Однако тот, чье сердце стало хворым
И чье спасенье — в исцеленье скором,
Иль страннической двинется тропой,
Иль обратит свой взор и ум к другой.
Но молод Кайс, и не настали сроки,
Чтоб юноша предпринял путь далекий.
Так поищи красавицу скорей,
Что прелестью прославилась своей.
Соедини их брачным договором, —
На свой удел да взглянет новым взором,
Быть может, Кайс утешится женой,
Лайли забудет для любви иной.
Он страсть к жене в своей душе разбудит,
А о Лайли и думать позабудет».
Обрадовала сердце старика
Та мысль, что показалась глубока,
Он Кайса усадил перед собою
И молвил сыну с ласкою живою:
«Моей судьбе помог светиться ты,
Для ока моего — зеница ты,
Мое ты упованье и стремленье,
О Кайс, ты рода нашего продленье.
Мне весело, когда мой сын со мной,
А без тебя не нужен мир земной.
Бесцельно, одиноко в тихом поле
Блуждать вне дома будешь ты дрколе?
Вернись домой на время накойец,
Как возвращается домой птенец,
А если затоскуешь дома — что же,
Я дам тебе красавицу на ложе,
Чтоб нежной, ласковой была с тобой,
Оберегала от беды любой,
Чтобы тебя встречала в нетерпенье,
Твои ступни лобзала, как ступени,
Чтоб под ноги тебе легла ковром,
Как только ты расстанешься с шатром.
У-брата моего, чьей жизни строчки
От горя не вобрали даже точки,
Есть за стеной красавица одна,
Чьей красотой луна посрамлена.
Она — жемчужина в ларце, что тесен
Для восхвалений в честь нее и песен.
Ее уста — как мед. Кто не поймет:
Нектару соприроден этот мед!
Ее глаза — нарциссов цвет весенний,
Но сохранивший негу сновидений.
Стан — словно луч. И каждый говорит:
«Дня воскресенья мертвых свет горит!»
Весь мир хвалу поет ей неустанно,
И всем таким, как ты, она желанна.
Ее сокровищам потерян счет,
Сильней сокровищ — красота влечет
Происхождением и родословной
Она достойна стать твоею ровней.
На честь твою и пятнышка стыда
Из-за нее не ляжет никогда,
В сосуд стеклянный, — честь я разумею, —
И камешек не будет брошен ею.
Для двух жемчужин девственных — для вас
Ужель слиянья не наступит час?
Хочу, чтобы она с тобой сроднилась,
И гнев благословляла твой, и милость,
Чтобы тебе отраду принесла
Жемчужина, не знавшая сверла,
Чтоб ваша близость никогда не знала
Отравы клеветы и злости жала,
Чтоб вы слились, как небо и земля, —
Два ядрышка в скорлупке миндаля!»
Тогда Маджнун раскрыл уста в печали,
Что сахар красноречья размельчали,
Ресницами сверля алмазы слез,
Такой ответ отцу он произнес:
«О дней моих и сущность, и начало!
Пыль под тобой моей короной стала!
Мое одушевил ты естество,
Что из воды и праха твоего.
Как сын Марьям Иса, я странник нищий
В странноприимном призрачном жилище.
Как солнце, от всего я отрешен,
Отъединен от всех мужей и жен.
Сей мир мне страшен. Будет наилучшим,
Чтоб я, бедой неслыханною мучим,
Пока в юдоли нахожусь земной,
Не знал соединения с женой.
Мое безумье — взлет мечты пернатой.
А кто же впрямь сошел с ума? Женатый!
Зачем чужую ношу мне нести,
Когда свою бросаю на пути?
В чем близость для меня? От всех далекость.
Мое товарищество — одинокость».
Сознания отец утратил свет,
Когда услышал странный сей ответ.
Придя в себя, сказал: «Мое стремленье,
Чтоб ты познал, женившись, исцеленье,
Чтобы душа и сердце обрели
Спасенье от влечения к Лайли:
К другой все помыслы направит сердце,
А страсть к Лайли твое оставит сердце.
В одном постоле — лишь одна нога,
Не спят в одном жилище два врага,
В одной душе нет места двум желанным,
Не дружит сокол с вороном незваным».
Сказал Маджнун «Ужель любовь хитра?
К чему же с сердцем ловкая игра?
Сгорю я, горем огненным палимый,
Коль сердце отвратится от любимой.
Я — перстень, а Лайли — агат на нем.
Я — почва, а Лайли сравню с зерном.
Я — сердце, а Лайли — душа: как птица,
Как горлинка в гнезде, во мне гнездится.
Я видел мир и всё, что в нем живет, —
Насельников земных пространств и вод.
Всё, что ценилось и теряет цену,
Всё то, что портится, — найдет замену,
Одна Лайли чужда таких примет:
Ей в сердце у меня замены нет!
Врагом себе я стану и любимой,
Замену обретя незаменимой!»
Отец, поняв, что рок неотвратим,
Что Кайса он не сделает иным,
Вознес моленье за больного сына —
Да станет светлой мрачная судьбина.