Избранные произведения

Я увидал тебя, и воле рассудка не внимает сердце,
Коть, сделав волей своенравье, само изнемогает сердце.
Подобно финиковой пальме, я вырастил мою надежду
Но этой пальмы плод — не радость. О, как он угнетает сердце!
Твои глаза — степные тюрки; им брови — лук, ресницы — стрелы,
И каждый выстрел им — удача, и стрелы мне пронзают сердце.
Сгорело сердце, в нем остался стрелы булатный наконечник.
Вот это настоящий выстрел, что насмерть убивает сердце!
Гнетет мне сердце век жестокий; тебе его я поручаю.
Пусть та рука, что убивала, сегодня утешает сердце.
Ты не дала мне утешенья, покой души, как вихрь, умчала.
Не тот был договор сначала. О, как всё это знает сердце!
Джами убежище построил, укрыл надежною завесой,
Там от смятенья и от бури лишь друга укрывает сердце.

62

Когда умру, хочу, чтоб кости мои в калам ты превратила,
Чтоб сердце на скрижали праха всю повесть муки начертило.
Промчись над головой моею на Рахше твоего тиранства.
Пусть мне пригрезится, что в мире меня ты вовсе не забыла.
Михраб твоих бровей увидя, имам от кыблы отвернется —
И склонится перед тобою в огне молитвенного пыла.
Из глаз моих струятся слезы, из сердца льется кровь живая.
Где мне спастись? Потоком бурным она жилище затопила.
Твой переулок мне — Кааба, там проливай ты кровь влюбленных.
Вокруг святыни той пустыня от жажды яростной изныла.
Лицом к следам твоих сандалий я прикасаюсь... О, блаженство,
Когда бы ты стопою легкой на лик страдальца наступила.
Мне тесен круг существованья с тех пор, как я с тобой в разлуке.
Перед Джами теперь пустыня простор неведомый открыла.

63

Я потянулся к лалам твоим; ты отповедь мне дала.
Благодарю за вниманье тебя, хоть ты меня изгнала.
Луна, с небосвода за горы зайди, закрой облаками свой лик.
Моя блистающая луна на угол крыши взошла.
Я, вспоминая о лалах-губах, пью цвета лала вино.
То чашу мою наполнила кровь из раны, что ты нанесла.
И что за добыча птица Хумай для сети твоих кудрей,
Которая мускусной тенью своей ланиты твои обвила?
Твой лик сравню с двухнедельной луной, озарившей сердце мое.
Твой стан — кипарис, но цветением роз природа его облекла.
Не спрашивай: «Когда началась любовь твоя, где конец?»
Нет ни начала у ней, ни конца, и будет, как вечно была.
О, если б любимого пса твоего именем звали моим,
С какою лаской имя Джами тогда б ты произнесла.

64