Иной себялюбивый шейх, что благочестьем знаменит,Не святость в глубине души, а ложь и ханжество таит.Пускай он мнит, что лучше всех святые таинства познал,Их смысл с начала до конца от разума его сокрыт.Завоевать стремится он сердца доверчивой толпы,Зато навеки от себя сердца достойных отвратит.Он расставляет сети лжи, но помешай ему, аллах,Иначе наше счастье он, как птицу, в клетку заточит.А нищий старец — как он мудр! Пир для души — беседа с ним,Из чаши святости своей он и пророков напоит.Из книги выгод и заслуг он имя вычеркнул свое,Зато тетрадь его души немало добрых дел хранит.Джами, бессмысленным скотом пускай считает разум твойТого, кто мудрецов таких не чтит и не благодарит.
56
Прах целуют венценосцы, где прошла она, дерзка.На несчастного не бросит взгляда даже свысока.Не стремлюсь занять я место рядом с ней, с меня довольно,Что могу ее порою увидать издалека.Пусть с земною оболочкой распрощусь и лягу прахомНа любой большой дороге, где идут ее войска.У того, кто угасает от любви к пушку над губкой,В Судный день — в посланье черном — будет слава велика.Сад красавицы жестокой вырос на крови невинных.Нет в нем верности и чувства ни единого листка.Справедливости напрасно я ищу у луноликой, —Справедливости не ищут у царя, чья власть тяжка.Ты решишь. Джами навеки жизни улицу покинул,Ибо стон его не слышен и молчит его тоска,
57
Я письмо твое священным талисманом называю,От беды листом охранным, сердцу данным, называю.Точку над любою буквой — родинки над верхней губкойТочным я изображеньем беспрестанно называю.То письмо, что кровью сердца на белках зрачки напишут,Без запинок я читаю и желанным называю.Называю я бальзамом вожделенное посланье —Тем бальзамом, что так нужен скрытым ранам, называю.Я письмо за строчкой строчку то целую, то читаю,И наперсником сердечным, постоянным называю.Светлых слез исток — посланье улыбающейся розы,И его я ароматом несказанным называю.Мне твердят: «Джами, доколе на письмо молиться будешь?»Но его я талисманом долгожданным называю.