Избранные произведения

Сладкоязычный попугай, тоской объят, забыт,
Когда твой рот нам истый рай земных услад сулит
Ты нами не пренебрегай — привыкли мы к тому,
Что твой, столь благосклонный, взгляд блаженство всем дарит.
Ты сердца разломай ларец, а в нем один лишь клад —
Жемчужина мольбы, что я шептал стократ, — сокрыт.
От жажды губы запеклись, хотя потоки слез
Печальный ключ очей моих, что кровь таят, струит.
В шатре желаний стан ее столбом опорным стань,
А стен края пусть черных кос тугой канат крепит.
Кто чист душой — в стране любви высокий ищет пост,
Дурному — низкий по душе, его разврат манит
Низвергла знамя мудрецов любовь, и флаг Джами
Над станом, где безумья стон и боль царят, парит.

96

На могильной плите моей строки и скупы и строги,
Но прочтешь ты о горе влюбленного в каждом их слоге.
На пороге твоем был я, пламенный вздох исторгая, —
Лишь у пса твоего и остались на память ожоги.
Вплоть до Судного дня солнце скроется, если на полдень
Ляжет тень моих горьких ночей, проведенных в тревоге.
Наводнение слез было вызвано бурей рыданий:
Я ведь знал, что обрушится дом моей скорби убогий.
Пыль с могилы моей, если б только ты ветром промчалась,
Проплыла бы, как быль о любви, о печальном итоге.
О царица наездниц! Зачем я увидел твой выезд?
Повод вели я выпустил, и подгибаются ноги...
Умер бедный Джами, а тебе не подумалось даже:
«Некто, страстью погубленный, пал у меня на дороге».

97

Когда из глины и воды творец меня лепил,
Я пламенем любви к тебе уже охвачен был.
О, если б мне досталась нить, связующая нас,
Разорванное на куски я б сердце снова сшил!
Хотя я милости твоей и начисто лишен,
Я знаю: чистотой любви тебе я буду мил.
Когда всему живому смерть предначертал творец,
Мне от жестокости твоей он умереть судил.
Не склонен к радости Джами — в тот изначальный час
На горе, крови и слезах мой прах замешен был.

98

Уехала моя подруга. Дойдет ли к ней мой зов?
Я кроме утреннего ветра найду ли к ней гонцов?
Я вправе ли писать ей письма, чтоб именем моим
Она могла украсить список своих покорных псов?
Сказала, душу отнимая: «Уста отдам взамен».
И вот, со мной не расплатившись, ушла в конце концов.
Я зерна слез моих напрасно разбрасывал всю жизнь:
Голубка нежная бежала от всех моих силков.
О, научи меня, охотник, как заманить газель,
Дабы желанную добычу принес мне долгий лов!
Я грубым жаром вожделенья был сотни раз сожжен,
Доколе ждать мне приближенья к сопернице цветов?
Джами, не спрашивай: «Откуда весь этот пьяный бред?»
Ведь кубок мой из хума страсти наполнен до краев.

99