Избранные произведения. I том

— Только те народы, которые боролись за независимость и достойны её, — ответил решительным тоном ван дер Бос. — Первый африканский контакт с Суматрой произошёл ещё во времена царствования Ванг-Манга, китайского императора из династии Хань. Следовательно, индонезийская цивилизация — древняя. Если за все прошедшее тысячелетие до завоевания островов голландцами народ держали в рабстве то свои, то чужеземные правители, значит, они не достойны того, что вы называете независимостью. Под властью голландцев индонезийцы имеют всяческие свободы. Чего им ещё желать?

— Я — добрый республиканец и был против «нового курса», — сказал Бубенович, — но вот моя точка зрения: свобода — это то, за что мы воюем.

— Черт бы меня побрал! — воскликнул Джерри. — Я не уверен, знает ли кто-нибудь из нас, за что мы воюем, кроме того, что надо убивать японцев, поскорее покончить с войной и вернуться домой. Но после того, как мы это сделаем, проклятые политики снова перетасуют карты.

— И любители бряцать оружием начнут приготовления к третьей мировой войне, — сказал ван дер Бос.

— Я не думаю, что они начнут её в ближайшее время, — заметила Корри.

— Они начнут её как раз в то время, когда можно будет вовлечь в новую войну наших детей, — буркнул Джерри.

Наступило неловкое молчание. Джерри внезапно понял, что его наивное замечание можно истолковать превратно, и покраснел. То же самое произошло и с Корри. Все смотрели на них с улыбками, что только ухудшало положение. В конце концов, ван дер Бос не смог удержаться от смеха, и все присоединились к нему, даже Корри и Джерри. Синг Тай, готовивший для всех ужин, разрядил напряжение приглашением к ужину.

Дикая свинья, куропатки, фрукты и орехи составляли меню.

— Мы шикарно живем, — сказал Дэвис.

— Никакой отель не смог бы нам дать ничего лучшего, — согласился Розетти.

— У нас огромный выбор продуктов и никаких тебе выдач по карточкам, — сказал Тарзан.

— Даже денег не нужно, — добавил Розетти. — Вот это жизнь!

— Приезжайте на Суматру после войны, — заметил ван дер Бос, — и вы не то увидите. Бубенович покачал головой.

— Если я когда-нибудь вернусь в Бруклин, то я там и останусь.

— А я в Техасе, — сказал Дэвис.

— Техас — хороший штат? — спросила Корри.

— Прекраснейший, — заверил её Дэвис.

— Но Джерри мне говорил, что прекраснейший из штатов — Оклахома.

— Это — маленькая индейская резервация, — презрительно процедил Дэвис. — Так слушайте! Техас в четыре раза больше, в нём собирают больше хлопка, чем в каком-либо другом штате, он — первый по выращиванию крупного рогатого скота, овец и мулов, он обладает самыми большими ранчо в мире.

— И самыми отъявленными хвастунами, — сказал Дуглас. — Если вы действительно хотите узнать, какой штат самый прекрасный в Америке, то я скажу вам. Это — Калифорния. Приезжайте после войны в долину Сан-Франциско, и вы никогда не захотите жить нигде в другом месте.

— Мы ещё не слышали о штате Нью-Йорк, — заметил Джерри.

Он усмехнулся.

— Нью-Йоркцы не любят хвастаться, — сказал Бубенович. — Они не оскорбляют чувства жителей других штатов.

— Это уже кое-что в их пользу, — засмеялся ван дер Бос.

— А как насчёт твоего штата, Тони? — спросила Сарина.

Розетти мгновение подумал и ответил:

— Ну, Иллинойс поставляет самых знаменитых гангстеров.

— Каждый американец, — вмешался Тарзан, — живёт в прекрасном городе, в прекраснейшем округе, в прекраснейшем штате, в самой прекрасной стране мира, и каждый из них всем сердцем верит в это. Именно это делает Америку великой страной.

— Можете быть уверены, что вы правы, — сказал Дэвис.

— Я заметил это и в вашей армии, — продолжал англичанин. — Каждый солдат служит в лучшем подразделении, и он мыслит себя только победителем. Это чувство делает американскую нацию великой.

— Ну, — заметил Джерри, — это не так уж плохо для нации, которую долго считали нацией любителей танцевать под джазовую музыку и волочиться за женщинами.

— Конечно. Если бы вы не приняли участия в войне сначала поставками оружия, а затем и людьми, она теперь была бы кончена. Гитлер и Тойо выиграли бы войну. Весь мир в огромном долгу перед вами.

— Я удивлюсь, если он выплатит его, — сказал Джерри.

— Возможно, что и нет, — согласился Тарзан.

Глава 28

Корри сидела, прислонившись спиной к стене пещеры. Вошёл Джерри и сел рядом с ней. Находившиеся в пещере Сарина и Розетти поспешили удалиться, держась за руки.

— Шримп совсем перестал кого-нибудь стесняться, — сказал Джерри. — Вы знаете, он ведь действительно всю жизнь ненавидел женщин.

— Вы сами не очень-то долюбливали нас, — напомнила ему Корри.

— Ну, вы понимаете, я никогда не знал голландских девушек.

— Это мило. Вы совершенствуетесь. Но не говорите мне, что в прекраснейшем из штатов нет прекраснейших на свете девушек.

— Есть только одна самая прекрасная девушка в мире, и она не из Оклахомы. Корри засмеялась.

— Вы говорите комплименты.

— Я не говорю комплиментов, Корри. Вы знаете, что я чувствую к вам?

— Я не умею читать мысли.

— Вы — самое чудесное создание, которое когда-либо входило в мою жизнь. Корри улыбнулась.