Избранные произведения. I том [компиляция]

— Не знаю, что здесь готовится, — сказала. — Не знаю, хотя и догадываюсь, для чего и зачем ты здесь. Но я держусь начеку, и все, что ты намереваешься делать, рассудительно. Королевская невеста — это никто иная, как Ильдико Брекль.

— Не спрашиваю, знаешь ли ты ее. Я видел тот взгляд.

— Ильдико Брекль — повторила Коралл. — Так она зовется. Выгнали ее из Аретузы на третьем году обучения. За мелкие кражи. Как вижу, она сумела устроиться. Чародейкой не стала, но через несколько часов сделается королевой. Вишенка в крему, твою мать! Семнадцать лет? Старый дурак. Ильдико добрых двадцать пять.

— И похоже, она тебя не любит.

— Со взаимностью. Это заядлая интриганка, от нее всегда проблемы. Но это не конец. Тот фрегат, который вошел в порт под черными парусами. Я уже знаю, что это за корабль, слышала о нем. «Ахеронтия». У нее отвратительная слава. Там, где она появляется, всегда что-то да случается.

— Например?

— Это команда наемников, которых якобы можно нанять на любой случай. А для чего, как полагаешь, нанимают наемников? Для строительных работ?

— Мне нужно идти. Прости, Коралл.

— Что бы ни планировалось, — произнесла она медленно, глядя ему в глаза. — Что бы ни произошло, я не могу в это вмешиваться.

— Не бойся. Я не собираюсь звать тебя на помощь.

— Ты плохо меня понял.

— Наверняка. Прости, Коралл.

* * *

Сразу за поросшей плющом колоннадой он столкнулся с возвращавшейся Мозаикой. Удивительно спокойной и холодной посреди жары, гомона и бардака.

— Где Лютик? Он оставил тебя?

— Оставил, — вздохнула она. — Но чрезвычайно извинялся — и просил передать извинения тебе. Его попросили о приватном выступлении. В дворцовых комнатах, для королевы и ее фрауциммер[207]. Не смог отказать.

— Кто попросил?

— Мужчина, выглядевший как солдат. Со странным выражением глаз.

— Мне нужно идти. Прошу прощения, Мозаика.

За увитым разноцветными лентами павильоном собралась толпа, был сервирован стол: паштеты, лососи и утки в студне. Геральт прокладывал себе дорогу, высматривая капитана Роппа или Феррана де Леттенхофа. Вместо этого он столкнулся прямо с Фебом Равенгой.

Ресторатор выглядел как аристократ. Облачен был в парчовый дублет, на голове красовалась шляпа, украшенная пучком пышных страусовых перьев. Сопровождала его дочка Пираля Пратта, одетая в элегантную мужскую одежду.

— О, Геральт! — обрадовался Равенга. — Позволь, Антея, представлю тебе: Геральт из Ривии, славный ведьмак. Геральт, это сударыня Антея Деррис, концессионерка. Выпей с нами вина…

— Простите, — извинился он, — но я спешу. А с госпожой Антеей я уже познакомился, хоть и не лично. На твоем месте, Феб, я бы ничего у нее не покупал.

Арку над входом во дворец некий ученый лингвист украсил девизом: CRESCITE ET MULTIPLICAMINI[208].

Остановили Геральта скрещенные алебарды.

— Вход запрещен.

— Я должен срочно увидеться с королевским инстигатором.

— Вход запрещен, — из-за алебардщиков выступил командир караула. В левой руке он сжимал спонтон^[209]. Грязный палец правой уткнул прямо в нос Геральту. — Запрещен, понимаете, милсдарь?

— Если не уберешь палец от моего лица, сломаю его в нескольких местах. Ну вот, так намного лучше. А теперь веди к инстигатору!

— И всякий раз, как сталкиваешься со стражей, — тут же скандал, — отозвался из-за спины ведьмака Ферран де Леттенхоф, шедший, должно быть, следом. — Это серьезный недостаток характера. Способен повлечь за собой досадные последствия.

— Не люблю, когда кто-то запрещает мне входить.

— Как раз для того все эти стражи и посты. Не пришлось бы их расставлять, если б вход был для всех свободен. Пропустите его.

— У нас приказ самого короля, — нахмурился командир стражи. — Никого не впускать без проверки!

— Ну так проверьте его.

Проверка была тщательной, стражники не ленились, обыскали старательно, не ограничились простым ощупыванием. Ничего не нашли, кинжал, обычно спрятанный за голенищем, Геральт на пир не взял.

— Довольны? — инстигатор взглянул на командира сверху вниз. — Тогда отойдите и пропустите нас.

— Вы, ваша милость, уж извините нас, — процедил командир. — Но приказ короля был четким. Касался всех.

— Что-что? Не забывайся, хам! Знаешь, перед кем стоишь?

— Никого без проверки, — командир кивнул стражникам. — Приказ был четким. Пусть ваша милость не напрашивается на проблемы. Для нас и… для себя.

— Что тут вообще происходит?

— Уж прошу насчет этого прощения. Мне приказали проверять.

Инстигатор вполголоса выругался и позволил обыскать себя. Не было при нем даже перочинного ножика.

— Хотел бы я знать, что все это должно значить, — сказал, когда они с Геральтом наконец-то зашагали по коридору. — Я серьезно обеспокоен. Серьезно обеспокоен, ведьмак.

— Ты видел Лютика? Якобы его вызвали во дворец для певческого выступления.

— Мне об этом ничего не известно.

— А известно, что в порт вошла «Ахеронтия»? Тебе говорит о чем-то это название?

— И о многом. А беспокойство мое только растет. Ежеминутно. Поспешим!