Избранные произведения. III том

Когда слова уже вырвались наружу, он сообразил, что ему надлежало врать, а не резать правду-матку, и его на мгновение охватила паника. Гарри следовало говорить что-то неопределенное о привилегированной школе-интернате, загородном доме где-то в глуши, как он это делал всякий раз, когда надо было рассказывать о своем детстве девицам из высшего общества. Но Маргарет знает его секрет, да никто больше и не слышал, что он говорил.

— А мы на море никогда не ездили, — грустно сказала Маргарет. — Только нормальные люди ездят на море купаться. Мы с сестрой всегда завидовали детям бедняков. Они могут делать все, что захотят.

Гарри это позабавило. Вот еще одно доказательство того, что он родился счастливчиком. Дети богачей, разъезжающие в больших черных лимузинах, одетые в пальто с бархатными воротниками и каждый день получающие к обеду мясо, завидовали его босоногой свободе и жареной рыбе с хрустящим картофелем.

— Помню запахи, — мечтательно продолжала она. — Запах у входа в кондитерскую в часы ленча, запах масла от механизмов на ярмарке, приятный запах пива и табачного дыма, когда в зимний вечер открывается дверь паба. Люди получают удовольствие в таких местах, а вот я ни разу не была в пабе.

— Вы не много потеряли. — Гарри не любил пабы. — В «Ритце» кормят получше.

— Каждый из нас предпочитает образ жизни другого, — сказала она.

— Но я пробовал оба варианта, — возразил Гарри. — Уж я-то знаю, что лучше.

Она задумалась на минуту и сказала:

— Как вы себе представляете свое будущее?

Ничего себе вопрос…

— Радоваться жизни.

— Нет, я серьезно.

— Что значит серьезно?

— Все хотят радоваться жизни. Чем вы собираетесь заниматься?

— Тем же, чем сейчас. — Он импульсивно решил сказать ей то, в чем никогда не признавался. — Вы читали когда-нибудь книжку «Взломщик-любитель» Хорнунга? — Она замотала головой. — Это про джентльмена и жулика по имени Рафлз, который курил турецкие сигареты и носил дорогие костюмы. Его приглашали богатые люди в гости, и он крал их бриллианты. Хочу быть таким, как он.

— Да ладно вам, не прикидывайтесь! — отреагировала Маргарет довольно резко.

Он был немного обижен. Она за словом в карман не полезет, если решит, что собеседник говорит чепуху. Но это не чепуха, а его мечта. Открывшись ей, он почувствовал необоримое желание убедить ее, что говорит правду.

— Я вовсе не прикидываюсь.

— Но нельзя же быть вором всю жизнь. Кончится тем, что придется провести старость за решеткой. Даже Робин Гуд в конце концов женился и остепенился. Так чего вы хотите в самом деле?

Обычно Гарри отвечал на этот вопрос традиционным набором: квартира, машина, девочки, вечеринки, костюмы с Сэвил-роуд, драгоценности. Но он знал, что она поднимет его на смех. Ему этого не хотелось, тем более что его амбиции были все же несколько иного рода. Ему очень хотелось завоевать ее расположение, и неожиданно для себя он стал говорить Маргарет то, в чем никогда никому не признавался:

— Я хотел бы жить в большом загородном доме с увитыми плющом стенами. — Гарри на минуту замолчал, но внезапно на него нахлынули эмоции. Ему было неловко, но по какой-то причине хотелось все это ей рассказать. — Дом в сельской местности с теннисным кортом и конюшнями, с рододендронами на подъездной аллее. — Он мысленно все это видел перед глазами, то было самое красивое и комфортабельное место в целом мире. — Я бы гулял в коричневых сапогах и твидовом костюме, разговаривал с садовниками и конюшими, а они считали бы меня настоящим джентльменом. Мои деньги были бы вложены в самые надежные акции, и я не тратил бы и половины дохода. Я бы устраивал летом приемы на открытом воздухе, угощал гостей мороженым с клубникой. У меня было бы пять дочерей, таких же хорошеньких, как их мать.

— Пять! — засмеялась она. — Вам нужна жена крепкого сложения! — Но тут же Маргарет сделалась серьезной. — Чудесная мечта. Надеюсь, она сбудется.

Он ощутил какую-то близость к ней, такую, точно мог спросить все, что угодно.

— А вы? У вас есть мечта?

— Я хочу сражаться на войне, — решительно сказала она. — Хочу завербоваться во Вспомогательную территориальную службу.

Это все еще казалось многим смешным — чтобы женщины шли на войну, но постепенно стало восприниматься в порядке вещей.

— Что вы будете там делать?

— Работать шофером. Понадобятся женщины в качестве посыльных и связных, водителей санитарных машин.

— Это опасно.

— Знаю. Но мне все равно. Просто хочу сражаться. Это наш последний шанс остановить фашизм. — Твердый подбородок, решимость в глазах. Гарри понял, что она отчаянно смелая девушка.

— Вы очень целеустремленная.

— У меня был… друг, его убили фашисты в Испании, я хочу завершить дело, которое он начал. — Маргарет погрустнела.

— Вы его любили? — спросил он импульсивно.

Она кивнула.

Гарри видел, что девушка вот-вот расплачется. Он сочувственно дотронулся до ее руки.

— Вы все еще его любите?

— Я всегда буду его любить, хоть немножко. Его звали Ян, — почти прошептала она.