Избранные произведения. III том

— Возможно, он помогает охранять Фрэнки Гордино.

Гарри не был в этом уверен.

— Зачем? Гордино — американский преступник, которого везут в американскую тюрьму. Он выдворен с английской территории и находится в руках ФБР. С какой стати будет Скотланд-Ярд посылать кого-то на помощь агенту ФБР, особенно учитывая цену билета на «Клипер»?

— А он не может следить за тобой? — понизила голос Маргарет.

— По пути в Америку? На «Клипере»? С револьвером? С парой наручников?

— Можешь предложить иное объяснение?

— Нет.

— Так или иначе, вся эта шумиха по поводу Гордино хотя бы отвлечет людей от мерзкого поведения отца за обедом.

— Почему, по-твоему, он позволил себе подобную выходку? — полюбопытствовал Гарри.

— Не знаю. Он не всегда был таким. Я помню его вполне разумным человеком.

— Я встречал некоторых фашистов. По-моему, они очень напуганные люди.

— Разве? — Эта мысль показалась Маргарет довольно странной, даже неправдоподобной. — Они такие агрессивные.

— Я знаю. Но внутри они до смерти напуганы. Вот почему фашисты любят маршировать в форме — они чувствуют себя в безопасности, когда действуют целой бандой. Да и демократию они не любят, поскольку при ней все слишком неопределенно, и это их страшит. Они куда счастливее при диктатуре, когда известно, что будет дальше, а правительство нельзя вдруг взять и скинуть.

Маргарет это объяснение показалось не лишенным смысла. Она в задумчивости кивнула:

— Помню, еще до того, как отец озлобился, он начинал вдруг беспричинно накидываться на коммунистов, или сионистов, или на профсоюзы, или на общество фениев[151], или на «пятую колонну» — всегда находился кто-то, мечтавший поставить страну на колени. Сам подумай, неужели сионисты могли поставить Британию на колени?

— Фашисты всегда на кого-то злы, — улыбнулся Гарри. — Потому что большинство из них неудачники по той или иной причине.

— Это вполне подходит к отцу. Когда умер дед, а отец унаследовал его состояние, он узнал, что дед был полностью разорен. Отец сидел без гроша, пока не женился на маме. Тогда он выставил свою кандидатуру в парламент, но избран не был. А вот теперь его вышвыривают из страны. — Внезапно она почувствовала, что начинает лучше понимать отца. У Гарри такой проницательный ум. — Где ты всему этому научился? Ты ненамного старше меня.

Он пожал плечами:

— Беттерси — место очень политизированное. Самая большая ячейка коммунистической партии, наверное.

Лучше поняв чувства отца, она стала испытывать меньший стыд за то, что произошло. Конечно, это его не извиняет, но все равно некоторым утешением было думать о нем как о человеке разочарованном и запуганном, а не свихнувшемся, мстительном типе. Как же умен Гарри Маркс! Хорошо бы он помог ей сбежать из дома. Интересно, захочет ли он видеть ее, когда они окажутся в Америке?

— Ты уже знаешь, где будешь жить? — спросила она.

— Подыщу себе жилье в Нью-Йорке. У меня есть кое-какие деньги, а скоро их будет больше.

Все у него на словах получается легко. Может быть, это вообще мужская черта. А вот женщинам нужна опора.

— Нэнси Ленан предложила мне работу, — вдруг призналась она. — Но ей, быть может, не удастся выполнить это обещание, потому что брат хочет вырвать фирму из ее рук.

Он взглянул на нее, затем отвернулся с каким-то неясным выражением лица, словно в чем-то не был уверен, и задумчиво произнес:

— Знаешь, охотно бы тебе помог.

Именно это она и хотела услышать.

— Правда?

— Например, я помог бы тебе найти комнату.

Ей сразу стало легче на душе.

— Это было бы замечательно. Мне никогда еще не приходилось снимать жилье, я даже не знаю, с чего начать.

— Надо читать объявления в газетах.

— В каких газетах?

— В обыкновенных.

— Они что, пишут об аренде жилья?

— В них есть раздел объявлений.

— В «Таймс» не рекламируют комнаты. — То была единственная газета, которую получал отец.

— Для этой цели лучше вечерние газеты.

Она почувствовала себя чрезвычайно глупой — как можно не знать таких простых вещей?

— Мне и в самом деле нужен друг, который бы мне помог.

— Думаю, что я смогу по крайней мере оградить тебя от американского двойника Бенни Мальта.

— Я так рада! Сначала миссис Ленан, теперь ты. Я уверена, что смогу начать самостоятельную жизнь, если у меня будут друзья. Я так тебе благодарна, что просто не нахожу слов.

В гостиную вошел Дэйви. Маргарет заметила, что последние пять или десять минут полет проходил очень гладко.

— Посмотрите в окна по правому борту, — предложил стюард. — Через несколько секунд перед вами откроется удивительное зрелище.

Маргарет взглянула в окно. Гарри расстегнул ремень безопасности и подошел, перегнувшись через ее плечо. Самолет наклонился вправо. И тут Маргарет увидела, что они летят над большим пассажирским судном в ярких, как на Пиккадилли-серкус[152], огнях. Кто-то в салоне сказал:

— Они включили для нас всю иллюминацию. После объявления войны пароходы обычно плывут без огней, опасаясь подводных лодок.