Избранные произведения. III том

Но Нэнси стало не до Питера. Она была рада снова находиться с Мервином. Она посмотрела в его глаза сквозь пелену слез и принялась его целовать — глаза, щеки, нос и, наконец, губы. Вдруг Нэнси почувствовала сильнейшее вожделение. Она приоткрыла рот и страстно прильнула к его губам. Он крепко сжимал ее в объятиях. Она тесно прижалась к нему в неистовом желании ощутить близость его тела. Руки Мервина скользнули по ее спине под пальто и замерли, точно в удивлении, наткнувшись сразу на трусики. Он отпрянул назад и внимательно посмотрел на нее. Пальто на ней распахнулось.

— Где твоя юбка?

Она засмеялась:

— Я пыталась прорезать дверь острием булавки от пряжки, а юбка без пояса не держалась, вот я ее и скинула.

— Приятный сюрприз, — сказал он глуховатым голосом и начал поглаживать ее ягодицы и бедра.

Нэнси почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в живот. Она опустила руку и прикоснулась к этому твердому предмету.

В следующее мгновение оба обезумели от желания. Ей захотелось прямо здесь и сейчас заняться любовью, и она знала, что он хочет того же. Мервин положил свои большие руки ей на грудь, и она тяжело задышала. Нэнси расстегнула пуговицы на его брюках и просунула руку внутрь. И все это время в голове крутилась неотвязная мысль: «Я могла умереть, я могла умереть», — и эта мысль требовала немедленного выхода. Она нащупала его твердую мужскую суть, сжала ее пальцами и высвободила наружу. Теперь оба дышали как спринтеры после забега. Она отпрянула чуточку назад, чтобы увидеть то, что сжимали ее белые пальцы. Поддавшись непреодолимому импульсу, она нагнулась и прильнула к нему широко открытым ртом.

Он наполнил ее всю. Она ощутила болотистый запах и солоноватый привкус во рту. Нэнси застонала, подумав, что совсем забыла, сколько радости ей это доставляло. Она могла бы продолжать бесконечно, но Мервин вскоре приподнял ее голову и прошептал:

— Остановись, иначе я сейчас взорвусь.

Он нагнулся и медленно стянул с нее трусики. Ей стало одновременно неловко и ужасно сладко. Он поцеловал треугольник ее волос, снял трусики до колен, и она выбралась из них.

Он выпрямился и снова ее обнял, и наконец его рука легла на ее треугольник, и мгновение спустя Нэнси почувствовала, как его палец легко проскользнул внутрь ее. Они целовались, их губы и языки спутались в неистовом сплетении, отрываясь только для того, чтобы перевести дыхание. Она чуть отстранилась, огляделась вокруг:

— Где?

— Обними меня за шею.

Она сплела руки у него на затылке. Он просунул руки вниз и легко оторвал ее от земли. Пальто развевалось за ее спиной. Он чуточку ее опустил, и она направила его в себя, обвив ногами поясницу Мервина.

На мгновение они замерли, она была поглощена ощущением, которого не знала так долго, благостное ощущение полной близости от того, что мужское начало оказалось внутри, соединив их в единое целое. «Лучшее ощущение в мире, — подумала она, — как я могла жить без этого десять долгих лет?..»

Затем она задвигалась, то прижимаясь к Мервину, то отстраняясь. Нэнси услышала глубокий стон, рвущийся из его груди, и мысль о том, что она принесла ему наслаждение, разожгла ее еще сильнее. Нэнси чувствовала себя бесстыдницей, занимаясь любовью в этой странной позе с мужчиной, с которым едва знакома. Сначала ее волновало, что ему тяжело держать ее на весу, но она, правда, миниатюрная, хрупкая женщина, а он — крупный мужчина. Мервин сжал ее ягодицы и начал тихонько приподнимать Нэнси и опускать. Она зажмурилась и вся отдалась ощущениям, которые Мервин производил внутри ее, проникая и отступая, и прижалась к нему еще сильнее. Беспокойство о собственной тяжести отлетело прочь, и мысли целиком заняли сладкие ощущения.

Потом она открыла глаза и посмотрела на Мервина. Ей хотелось сказать, что она любит его. Где-то в подсознании часовой здравого смысла нашептывал ей, что говорить такое еще рано, но чувствовала она именно это.

— Ты замечательный, — шепнула Нэнси.

Выражение его глаз показало, что он хорошо ее понял. Мервин пробормотал ее имя, и движения его убыстрились.

Она снова закрыла глаза и думала теперь только о волнах радости, что накатывали на нее от места сплетения их тел. Она услышала как бы издалека свой голос, то были вскрики наслаждения от каждого движения. Он тяжело дышал, но держал ее на весу, по видимости, без особых усилий. Она почувствовала, как он слегка отпрянул, словно выжидая. Она подумала о напряжении, что растет в нем с каждым движением ее бедер, и приподнялась чуть выше. Все тело ее затрепетало, и она громко вскрикнула. Нэнси почувствовала, как он распрямился и дернулся, и она задвигалась быстрее, когда их вместе сотрясли судороги любви. Наконец напряжение их отпустило, Мервин замер, и она прижалась к его груди.

Он обнял ее:

— Это у тебя всегда так происходит?

Она рассмеялась, все еще тяжело дыша. Ей нравилось, что этот мужчина умеет ее рассмешить.

Он осторожно опустил ее на пол. Она неуверенно выпрямилась, все еще приникнув к нему. Так прошло несколько минут. Затем, словно против воли, Нэнси оделась.