Избранные произведения. III том

На следующее утро Дом проснулся в комнате, почти подавляющей своим богатым убранством, помылся из золотого тазика и отправился в обеденный зал. К завтраку он опоздал. Большая часть ночи прошла за бесплодными разговорами с Джоан. Разгорелась ссора, когда Ежа унесли в лабораторию, где стали искать всевозможное оружие — к немалому расстройству зверька. Ничего не нашли, но Еж, свернувшийся на плечах Дома, сегодня был странно молчалив.

Подлунный улетел сразу после представления — его срочно вызвали на Землю.

В обеденном зале парил на гравитационной подушке буфет, заставленный большими блюдами с крышками. Неслышно ступая по ковру, Дом на пробу поднял несколько. Под одной оказалась копченая красная рыба, под другой руины кабаньей головы. Под третьей — только фрукты. Ради интереса подняв крышку с большой супницы, он тут же поспешил её опустить: император позаботился и о гостях-дросках. Будучи противусолоньцем, Дом в конечном итоге остановился на рыбе и сел с тарелкой на конце пустого стола.

Несколько минут спустя в дальнем конце зала открылась маленькая дверка, и на цыпочках вошла девочка. Она была невысокой и темноволосой, как Тарли. Дом улыбнулся. Девочка покраснела и, не спуская с него глаз, стала украдкой пробираться вдоль буфета.

Положив себе на маленькую тарелку немного рыбы, она села напротив Дома. Дом смотрел на неё во все глаза. Девочка, казалось, сияла в утреннем свете. В этом было что-то сверхъестественное. Сияние как будто следовало за ней, поэтому, поднимая руку, она оставляла бледный золотистый след. Электрофизический эффект, но все равно впечатляет.

Они ели в молчании, которое прерывалось только гудением больших антикварных часов, показывавших Стандартное время.

Наконец Дом собрался с духом:

— Ты говоришь на галанглийском? Линака Комеркс дивак? А как насчет дроскского?.. упакадук, ух, лапидикуак туткукук квипадукуадикквиакак?

Налив себе крохотную чашечку кофе, девочка ему улыбнулась. Дом постарался не показать вида, насколько расстроен. Дроскский сам по себе ужасен, но с ним бы он справился. Он подготовил надгортанник и связки к высшему испытанию.

— Ффнбасшс сФФшс — фрс Сфгхт Гсс?

Её вторая улыбка показалась ему излишне официальной. Она хлопнула в ладоши. Мгновение спустя он почувствовал, что рядом с ним кто-то появился.

За его стулом стоял великан.

С небольшой головки на вершине громадного тела, которое, казалось, было одинаковым что в ширину, что в высоту, на него бесстрастно смотрели глаза-щелочки. Великан был одет в кожаную куртку без рукавов, расписанную знакомыми красно-синими рисунками. За пояс была заткнута целая коллекция оружия. Это был дроск, причём старый, а значит, разумеется, женского пола. Будь во дворце какие-нибудь дроски мужского полу, они в настоящий момент находились бы скорее всего у неё в морозилке.

Девочка пропела глиссандо, прозвучавшее как звон серебряного колокольчика. Красные глазки моргнули.

— Императрица говорить, что ты говорить?

— Просто пытался вести светскую беседу, — сказал Дом. — Кто ты?

Обменявшись парой коротких фраз с девочкой, великанша ответила:

— Я её телохранительница и фрейлина.

— Экономно, наверное.

— Леди Шарли говорить, ты с ней ехать?

Не дожидаясь его ответа, дроск одной рукой подняла его со стула. Проснувшийся Еж оскалился, а потом заскулил, когда великанша другой огромной лапищей взяла его и тихонько ему замурлыкала. Болотный еж моргнул, потом пробежал по железным мускулам на руке и устроился на голове дроска.

Шарли уже шла через просторный внутренний двор за окном обеденной залы. Она сочувственно взглянула на Дома, которого бесцеремонно встряхнули и поставили на ноги, к немалому удивлению противусолоньца, поскольку к такому не прибегала даже его мать в её отточенных приступах раздражения, — и одним крохотным пальчиком погрозила великанше, которая склонилась перед ней.

Во дворе стоял робот, держа вожжи двух созданий. Дом никогда раньше не видел лошадей, кроме той, которую ему с сожалением пришлось отослать назад в свой день рождения. Но это были лаотские лошади, а следовательно, механические.

Шарли подсадили на кобылу со шкурой из анодированного алюминия. Увешанные драгоценностями и колокольчиками вожжи были сплетены из каких-то блестящих нитей.

Скакун Дома был цвета меди. Когда мальчик взобрался в седло, конь повернулся, поглядел на него фасетчатыми глазами и произнес:

— Ездить верхом умеешь, малый?

— Не знаю, никогда не пробовал.

— Ладно, тогда, может, предоставишь всю работу мне, а? — спросил, бия копытом землю, конь.

— Зачем вкладывать в голову лошади мозг пятого класса? — спросил Дом, пока они шагом выезжали из дворца. Дроск трусила следом.

— Меня держат для гостей. Чтобы гуманоидов возить, нужен ум, — любезно отозвался конь. — Так ты тот парень, который откроет великий Эль-Эй в небе?

— Да. Ты когда-нибудь встречал робота класса пять, регистрационный номер TR-3B4-5? — спросил Дом.

— Ах, его. Нас вместе программировали. Он отправился служить какому-то заштатному царьку, а я попал вот сюда.