Избранные произведения. III том

Поморщившись, Дом закрыл глаза. Меч прошелся у него по шее. Открыв глаза, он, осторожно тронув себя за шею, почувствовал презрительный взгляд девочки.

— Вот подожди, увидишь, что будет, когда попробуешь кивнуть. Я плашмя тебя ударила, кретин! — сказал она и, сделав несколько шагов, привстала на цыпочки, чтобы влепить ему звонкую пощечину. — Хвастливый мужлан, варвар, мальчишка!

Его ноги тщетно искали опоры на краю озерца, над которым он завис, а потом он в третий раз всем телом ударился о воду и снова всплыл, встряхивая головой и ловя ртом воздух. Дрожа, Шарли наставила на него меч.

— Если он умер, если он умер…

Схватив камень, она неумело бросила его в голову Дома. Когда Дом снова всплыл на поверхность, девочка и её лошадь уже превратились в маленькие фигурки, исчезающие среди деревьев.

Давая воде стечь с одежды, Дом лежал и следил за муравьями. Они появились отовсюду и сразу набросились на срубленный Шарли сук. У него на глазах сук аккуратно распался надвое, Дом даже успел заметить крохотную голубую точку электронного резака. Меньший кусок быстро потащили по гравию к открывшемуся в стволе дерева люку.

Высоко на обрубке сука установили на положенное место крохотный подъемный кран, затем появились леса. Реставрационная команда уже взялась за работу. С большей высоты, среди пивших солнечный свет и позвякивавших на ветру листьев из кремниевых чипов, за ней наблюдало ещё одно насекомое. У него были глаза-камеры, и произведено оно было не на Лаоте.

За ним в свою очередь наблюдал паучок и думал про электричество.

Подобрав гравитационные сандалии и шам-меч, Дом пошел назад к коню. Конь поглядел на него сочувственно, но промолчал. Во дворец Дом возвращался, погруженный в задумчивость.

Глава 11

Мы древняя раса. Мы испробовали всё, что могла предложить нам галактика, — я лично видел чёрную пасть в центре Вселенной и яркие мёртвые звёзды в её зеве, — и потому как раса мы, по всей видимости, обречены. Мы ищем новых ощущений, играя в гуманоидов; я изучаю рождение водорода в межзвёздной бездне с расой под названием Стручки. Мы сублимируем свою креаповость, потому что она нас душит. Куда нам двигаться теперь?

Его Пушистости СРиаигЕ + 690°, перепечатано

в «Постшутниковской Антологии»

Личное письмо Его Пушистости СРабЕ + 687° к

— Войдите.

Дом толкнул дверь.

Лежа на животе, Тарли что-то читал. Подняв глаза, он усмехнулся.

— Входи же.

Дом застенчиво вошел и уронил на кровать гравитационные сандалии.

— Они твои.

Тарли задумчиво их потрогал.

— М-да, — с сомнением сказал он и выключил куб.

— У вас гравитация больше, чем на моей планете, и я бил не по доспеху, а значит, сжульничал, а ещё… — с несчастным видом пробормотал Дом.

— Ты насквозь мокрый, — прервал его Тарли.

Он хлопнул в ладоши. Из одного угла комнаты подул резкий ветер, и появилась молодая дроска, которая, получив приказ принести одежду и полотенце, снова исчезла. Мгновение спустя она вернулась.

— У твоего народа м-м-м… строгие правила относительно обнажения тела? — спросил Тарли. — Если да, то комната для омовений за той дверью.

Хмыкнув, Дом стянул через голову промокшую рубашку.

— Понимаешь, у нас тут всякие правила есть. Ты свободна, Чаквадук.

Тарли снова хлопнул в ладоши, и склоненная фигура исчезла. Дом поднял глаза.

— Ловко. Перенос при помощи поля? Бабушка у нас в доме такого не позволяет. Она говорит, это злостная растрата энергии.

Лаотец поднял руку.

— Да, чип индукции поля у меня под кожей. У нас это традиция. Производит впечатление на гостей. Лови.

Дом поймал ремень из драконьей шкуры и подпоясал им свободную тунику, расшитую сложным желтым с серым узором шелковыми нитками. Открыв украшенную эмалями дверцу стенного шкафа, лаотец протянул ему уменьшенную версию шам-меча.

— Нет!

— Это всего лишь атана. Чисто церемониальный. Пожалуйста, прими его. Помимо всего прочего не принять его, по нашим обычаям, смертельное оскорбление. Мне снова придется с тобой сражаться — с мечом, но без брони. А до того мне придется научить тебя им биться. — Он бросил косой взгляд на шею Дома. — Насколько я слышал, пару уроков ты и так уже получил.

Невольно подняв руку к шее, Дом поморщился — и не только из-за синяков.

— Я думал, лаотские девочки больше увлекаются аранжировкой цветов, — пробормотал он.

Тарли усмехнулся.

— Вот как? Ближайшие цветы у нас на Бун-доке, на соседней планете. Самые большие там — подвижные розы: такую нужно, прежде чем срезать, поймать.

— Готов поспорить, она хорошо это умеет.