Избранные произведения о войне

Появлялся он у Слащева не слишком часто и лишь тогда, когда его жена Нина Николаевна находилась на работе. Своими разговорами он старался не обременять генерала, понимая разницу не только в образовании, но и в их общественном положении. Большей частью он просто помогал ему и его денщику Пантелею в хлопотных хозяйственных делах. Пока Пантелей занимался с дочкой, Жихарев не отказывался иногда сходить на базар, забрать из прачечной постиранное белье или вместе с генералом скоротать какое-то время за беседой. Слащева интересовали последние слухи, и он охотно их выслушивал. Их каждый день рождалось множество, и какие-то иногда сбывались. Поэтому слухи не девальвировались, не теряли свою цену, и к ним относились так же серьезно, как и к газетным новостям.

Слухи о том, что Русскую армию собираются переселить куда-то на Балканы, будоражили всех русских не однажды. Но если прежде они возникали как некий мираж, который вскоре рассеивался, то на этот раз Жихарев нес Слащеву газету на русском языке, в которой среди прочего находилась перепечатка статьи известного военного журналиста Колена о Проливах, первоначально опубликованная в «Таймсе». Работая в Лиге Наций, он не прерывал и своего сотрудничества в английской прессе. В статье Колен прямо говорил: события развиваются так, что чуть раньше или чуть позже Мустафа Кемаль приберет к рукам всю Турцию, в том числе и ее Проливы. Пребывание там Русской армии грозит серьезными неприятностями. Озлобленные на союзников русские военные обязательно ввяжутся в возникший конфликт, который может перерасти в серьезное сражение, а то и в войну. И французы, которые разместили Русскую армию в зоне Проливов, не могут не понимать своей ответственности за возможные последствия.

В Постскриптуме российский политический обозреватель Николай Пальчиков сообщил, что французы, видимо, озаботились назревающими событиями и собираются предложить Врангелю покинуть Турцию и переселиться в Болгарию и Сербию. Чтобы он легче перенес эту новость и подстегнуть Врангеля, французы наполовину урезали ежедневный продовольственный паек Русской армии, который был обусловлен франко-русским договором, и до настоящего времени русские солдаты получали его в полном объеме.

И если бы не эта неожиданная встреча с советским чекистом Кольцовым, в чем Жихарев нисколько не сомневался, все произошло бы так, как происходило прежде. Но Жихарев успел хорошо его рассмотреть, и его вдруг обожгла жестокая обида, какую нанес ему Кольцов еще там, в Феодосии. «Зачищая» сейфы покинутых богатых крымских особняков, Жихарев в одночасье разбогател, Но после встречи с Кольцовым ему пришлось, спасаясь от расстрела, бросить все награбленное и без гроша в кармане бежать в Турцию.

И вот он, этот большевистский чекистский комиссар, шел по улице — живой, здоровый, невредимый. И, судя по одежде, вполне успешный. К счастью, чекист не узнал его, точнее, не заметил, поскольку шел, опустив глаза в землю. И значит, он — почти в его руках. Нужно только хорошо продумать, как лучшим образом это исполнить. Можно просто убить его. Ну и что? Просто смерть. Он даже ничего не почувствует, не осознает, что это месть. Нет, надо придумать что-то другое. В феодосийской тюрьме комиссар всласть поиграл с ним, как кошка с мышкой. Чудом удалось спастись. Тогда он был мышкой. Теперь ему захотелось быть кошкой и от души насладиться этой увлекательной игрой, которая называется смерть.

Потом он вспомнил о десяти тысячах долларов, обещанных ему за живого или мертвого комиссара. Эти десять тысяч ему обещал адъютант Врангеля Уваров за Кольцова. Десять тысяч. Состояние! Если тратить их с умом, можно обеспечить себя на годы безбедной жизни. Уваров здесь, в Константинополе, и это — удача. Надо только встретиться с ним и поторговаться. Если он не накинет ему пару лишних тысяч, можно дорого продать комиссара самому Врангелю. Тот знает, как по-хозяйски комиссаром распорядиться.

Все эти мысли промелькнули в голове Жихарева почти мгновенно, пока он глядел вслед уходящему Кольцову.

«Вряд ли комиссар приехал в Турцию легально. Остается только проследить, куда он пойдет дальше. Лучше, конечно, узнать, где, в каком отеле он остановился, выяснить его маршруты по городу — словом, узнать о нем все, что только возможно», — подумал Жихарев.

Он подождал, пока комиссар уйдет как можно дальше, и, хоронясь за заборами, за углами домов, последовал за ним. Он знал, комиссар был тертый калач: он время от времени оглядывался, и Жихареву стоило большого труда не обнаружить себя.

По пути Жихарев едва не потерял Кольцова из виду. Увидев людской поток, комиссар нырнул в эту толпу, и она внесла его в многоголосый и сутолочный городской базар.

Жихарев поначалу тоже, проталкиваясь за Кольцовым, бросился в базарную толпу, но тут же потерял его из вида. Отыскать в этой сутолоке он пока его еще мог, но понял, что тем самым обратит на себя внимание. Рассчитывать на то, что комиссар его не узнает, не стоило. Жихарев был пока хозяином положения, и терять это преимущество он не хотел.