Избранные произведения. Том I

С этими словами Кузьмич достал с полки какого-то дохлого зверька и положил на прилавок.

— Зачем ты его принял, он же неосвежёванный! — удивился Серёга

— Он не только неосвежёванный. Он конкретно — живой… Клаус, алле оп!

По этой команде дохлый зверёк встрепенулся и сиганул на пол, от чего Серёга даже испугался.

— Знакомься, это наш союзник с планеты Ибабуту. Его зовут Клаус, он сержант ибабутского спецназа.

— То есть вы, Клаус, тушканчик, что ли? — осторожно просил Сергей.

— Совершенно верно… типичным заячьим шепелявым голосом произнёс тушканчик и, подпрыгнув ближе, протянул лапу.

— Очень приятно, — ответил Сергей, отвечая на лапопожатие. — У вас хороший мех. Рубликов на четыреста тянет.

— Спасибо, но пока что он нужен мне самому, — сказал Клаус и продемонстрировал в улыбке два больших резца.

— Откуда вы знаете наш язык, Клаус?

— Клаус прошёл курс подготовки в ибабутской разведшколе, — ответил за тушканчика Кузьмич. — Народ ибабуту очень любит учиться. Клаус знает двести языков.

— Двести?!! — не поверил Серёга.

— Именно, — кивнул Клаус. — Мы — тушканчики — очень непоседливы и постоянно что-то должны делать. У себя на родине мы постоянно чеканим по железу, по алюминию, по меди, по балде — одним словом, по чему угодно. Однако разведчик не может чеканить — он сразу себя обнаружит, поэтому вместо чеканки я изучаю языки.

— Аб-балдеть! — покачал головой Сергей. От знакомства с Клаусом его настроение значительно улучшилось.

В этот момент из коридора донёсся посторонний шум, затем послышался голос Фригидина:

— Комбат-батяня, батяня-комбат! Тара-та-та-та, тара-ра-та-та-та!

Остановившись возле двери приёмки, он заглянул внутрь и, увидев Клауса, перестал петь.

— Это же надо, какая крыса рослая! У него глистов случайно нету?

— Ну ты и дурак! — сказал Клаус.

— Вы слышали?! Он говорит!

— Да ты чего., Фригидин, бредишь, что ли? — усмехнулся Кузьмич.

— Что значит бредишь? Он же только что сказал мне «ну ты и дурак», в том смысле, что дурак именно я. Понимаете?

— Это дикий зверёк, Фригидин. И он не может разговаривать, — подтвердил Сергей.

— Ё-моё, неужели я перегрелся? — Фригидин пощупал лоб и пожал плечами. — Наверное, временное умопомрачение. Правильно?

— Правильно, — ответил Клаус.

— Ну вот, он опять! Вы слышали? — воскликнул Фригидин.

— Неужели опять нужно вызывать «скорую помощь»? — со вздохом прокомментировал ситуацию Кузьмич.

— Так… — Фригидин закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. — Лучше я пойду работать, — сказал он после выполнения дыхательных упражнений. — Лучше я пойду работать, потому что, когда я работаю, я лучше сплю. Фригидин ушёл, и стало тихо.

— Излагай, Клаус, — сказал Кузьмич.

— Да дело, собственно, в следующем. Тут недалеко, в соседней звёздной системе скрывается наш десантный транспорт. На нем два миллиона пехотинцев. Мы можем попытаться прорваться сквозь блокаду дунтосвинтского флота и высадиться на вашу планету, чтобы дать бой захватчикам.

— На тушканчиков не действует дунтосвинтский гипноз, — пояснил Кузьмич. — Правда, может так получиться, что никто из них не пробьётся сквозь заслон…

— Да, это так. Но если вы примете такое решение, мы рискнём. На родном Ибабуту хозяйничают дунтосвинты, и мы будем рады нанести им урон хотя бы здесь.

Сергей невольно представил, как два миллиона тушканчиков высаживаются в районе Измайловского парка и начинают чеканить. Два миллиона чеканщиков — это слишком.

— А нет ли какого-нибудь другого способа? — спросил он.

— Мы можем дать вам специальные очки. Глядя через них, вы сможете отличать человеческих людей от дунтосвинтов.

— А дальше просто, — продолжил Кузьмич. — Забросаем Думу дымовыми шашками, тут-то они и побегут, как тараканы, а мы уже будем наготове — в очках и с автоматами.

В наружные двери застучали нетерпеливые клиенты.

— Клаус, давай на место, — сказал Кузьмич. Тушканчик без лишних вопросов скакнул обратно на полку и притворился меховой ветошью. Стук снаружи повторился.

— Сейчас открою! — крикнул Сергей и лично направился к дверям, поскольку за время небольшого перерыва соскучился по любимой работе.

Глава 120

Этим утром клиенты, словно сговорившись, пришли в большом количестве, да ещё с полной меховой загрузкой.

Они принесли заячьи полушубки, страусовые пальто, лисьи воротники образца девятьсот пятого года, а также варежки из бобра и чукотские сапоги из оленьего меха по имени пимы.

А уж кроликов, хомячьих накидок и воланов из шерсти гренландских пони было не счесть, Сергей принимал их на вес целыми килограммами.

К обеду даже касса оскудела, и Кузьмич ходил к директору Штерну за пополнением.

Борис Львович принёс деньги лично и, пожав Сергею руку, поинтересовался здоровьем его тёщи:

— Как у неё дела, ей лучше?

— Не знаю, как ей, Борис Львович, а мне лучше. Я её теперь почти не вижу — даже не верится своему счастью. Так что спасибо вам большое!

Пощупав на прощание принятый товар, Штерн удовлетворённо кивнул и ушёл.

Потом приёмку закрыли на обед, Клаус снова слез с полки.

— Кузьмич, я пить хочу, — сказал он.