Мужчины в Китае обычно находятся под властью трех сил, представляющих целые иерархические системы, а именно: 1) государственной системы — общегосударственных, провинциальных, уездных и волостных органов власти (политическая власть); 2) родовой системы — общеродового храма предков, храма предков ответвления рода, главы семьи (родовая власть); 3) религиозной системы, представляемой: а) подземными силами — верховным владыкой ада, духами- хранителями городов и местными духами и б) небесными силами — богами и святыми, от верховного владыки неба до всевозможных духов. Все они вместе составляют систему потусторонних сил (власть религии). Женщина же наряду со всем этим находится еще и под властью мужчины (власть мужа). Эти четыре вида власти — политическая, родовая, власть религии и власть мужа — отражают феодально-патриархальную идеологию и порядки во всей их совокупности и являются самыми страшными узами, опутывающими китайский народ, в особенности крестьянство. Выше уже описывалось, как крестьяне свергают в деревне власть помещиков. Помещичья власть является тем стержнем, на котором держатся все перечисленные силы. Со свержением власти помещиков расшатываются и власть рода, и власть религии, и власть мужа. Там, где сильно влияние крестьянских союзов, старейшины рода и распорядители средств храма предков не смеют больше угнетать младших членов рода и расхищать средства храма предков. Самые злостные из них уже свергнуты как тухао и лешэнь. Никто в храме уже не осмеливается применять существовавшие раньше жестокие телесные наказания и казни — пороть людей, топить их, погребать заживо. Уничтожен и старый обычай, по которому женщины и бедняки не имели права участвовать в трапезах в родовом храме. В местности Байго уезда Хэншань женщины толпой явились в храм, бесцеремонно расселись там и приняли участие в трапезе, а почтенным старейшинам рода не оставалось ничего другого, как предоставить им полную волю. В другом месте в виде протеста против этого же запрета бедняки группой ворвались в храм и устроили там такое пиршество, что тухао и лешэнь — все степенные господа в длинных халатах — от страха разбежались. С развитием крестьянского движения власть религии также повсюду расшатывается. В целом ряде мест крестьянские союзы захватывают храмы и используют их в качестве помещений для союзов. Повсюду крестьянские союзы выступают за изъятие имущества храмов для организации крестьянских школ и для покрытия расходов крестьянских союзов, именуя эти средства «доходами от суеверий». В уезде Лилин довольно широко распространилось движение за запрещение суеверных обрядов и за уничтожение изображений божеств. В северных районах этого уезда крестьяне запрещают шествия с благовонными свечами в честь домашних духов (духов заразы). В районе Лукоу в храме местечка Фуболин из-за недостатка места для помещения районного комитета гоминьдана все изображения божеств были свалены кучей в угол храма, и это не вызвало никаких возражений со стороны крестьян. После этого заметно сократилось число людей, которые в связи со смертью родных устраивали жертвоприношения божествам, приглашали монахов для чтения молитв, приносили святые фонари в дар местному подземному духу. Инициатором в этом деле был председатель крестьянского союза Сунь Сяо-шань, которого теперь страшно возненавидели местные даосские монахи. В 3-м Северном районе крестьяне и учителя начальной школы местечка Лунфэнъань порубили деревянные фигуры божеств на дрова. В Южном районе в храме Дунфусы учащиеся вместе с крестьянами сожгли больше тридцати деревянных статуй. Уцелели только две маленькие фигурки «почтенного Бао-гуна» — их схватил старик-крестьянин. «Не кощунствуйте!» — сказал он. В местах, где крестьяне взяли верх, верующими остаются только старики и женщины; молодежь и крестьяне средних лет перестали верить. А так как крестьянские союзы находятся именно в руках последних, то они и ведут повсюду работу по ликвидации власти религии и суеверий. Что касается власти мужа, то в бедняцких семьях она всегда была слабее, поскольку женщины в таких семьях в силу экономического положения бедноты вынуждены принимать большее участие в труде, чем женщины состоятельных классов, и поэтому они чаще получают право голоса — и даже решающего — у себя в семье. В последние годы в связи с нарастающим разорением сельского хозяйства оказалась подорванной самая основа подчинения женщины мужчине. В последнее время, с возникновением крестьянского движения, женщины во многих местах создали сельские союзы женщин; настала и для них пора поднять голову, и власть мужа расшатывается с каждым днем. Словом, с ростом власти крестьян оказались поколебленными вся феодально-патриархальная идеология и порядки. Но теперь основные усилия крестьян направлены на разгром политической власти помещиков. Там, где эта задача уже решена, крестьяне начали наступление и на родовую систему, и на религию, и на существующие отношения между мужчиной и женщиной в семье. Однако их наступление находится пока еще в начальной стадии, так как покончить с этими тремя видами зла можно будет лишь после полной победы крестьян в экономической борьбе. Поэтому сейчас нам необходимо направить крестьян на решительную политическую борьбу за окончательное свержение помещичьей власти. Вслед за этим необходимо немедленно начать экономическую борьбу, чтобы коренным образом разрешить вопрос о земле и другие экономические проблемы крестьян-бедняков. Что касается родовой системы, религиозных суеверий и неправильных отношений между мужчиной и женщиной в семье, то их ликвидация станет неизбежным результатом победы в политической и экономической борьбе. Если мы будем вкладывать слишком много сил в их разрушение, действовать грубо и напористо, то тухао и лешэнь, не преминув воспользоваться нашими действиями, развернут контрреволюционную агитацию в целях подрыва крестьянского движения, станут кричать, что «крестьянские союзы не почитают предков», «крестьянские союзы глумятся над богами и уничтожают религию», «крестьянские союзы хотят обобществить жен». Доказательством этому может служить использование помещиками недовольства крестьян, вызванного уничтожением фигур божеств в уезде Сянсян провинции Хунань и в уезде Янсинь провинции Хубэй. Эти статуи воздвигли сами крестьяне, и наступит такое время, когда они своими же руками их сбросят, — преждевременное вмешательство со стороны тут ни к чему. В своей агитации по этому вопросу коммунисты должны держаться такой линии: «Натянуть тетиву, но стрелу не пускать»[40]
. Надо, чтобы крестьяне сами выбросили фигуры божеств и разрушили храмы верных вдов, последовавших в могилу за мужем, и арки, воздвигнутые в честь целомудренных и почтительных жен, а подменять крестьян в этом деле — неправильно.