Избранные произведения. Том II

Шум разбудил и остальных спящих. Разговор сразу же вернулся к теме находки Джона, и Роджер согласился с тем, что у них достаточно припасов, чтобы вернуться обратно вверх по каньону. К тому же буря прекратилась, их купол занесло пылью, весь склон засыпало полусантиметровым слоем, но тем не менее они видели, что небо ясное. Поэтому, позавтракав, они оделись — на наклонном полу это было еще более неудобно, чем когда-либо, — и вышли из своего укрытия.

Расстояние до места, где они встретили Джона, оказалось гораздо короче, чем представляла себе Айлин в бурю. Все их следы уже засыпало — даже глубокие борозды, что оставляла за собой тележка. Путь указывал Джон, скакавший вперед огромными прыжками, будто совсем потеряв контроль над собой.

— Вот скала, на которой мы тебя нашли, — сказал Роджер, указывая ему на хребет справа. Без умолку тараторивший Джон подождал остальных.

— Вот первая пирамидка, — сообщил он. — Я-то ее заметил, но из-за всего этого песка кажется, будто это просто один из обычных холмиков. Дальше может быть сложнее.

— Мы найдем их все, — заверил его Роджер.

Остальные следовали за Джоном на юг, пересекая каньон за каньоном — каждую из этих глубоких разветвляющихся борозд в протяженном склоне, тянущемся к самому Олимпу. Джон слабо помнил, где именно был вчера, — он понимал лишь, что не опускался и не поднимался слишком далеко от того уровня, где они находились сейчас. Некоторые пирамидки было непросто обнаружить, но у Роджера получалось неплохо, да и остальные кое-что видели. Но не раз случалось так, что никто их не замечал, и тогда им приходилось разбредаться в девяти разных направлениях, надеясь наткнуться на пирамидку. И каждый раз кто-нибудь кричал: «Вот она!», будто ребенок, нашедший пасхальное яйцо, и тогда они собирались обратно и продолжали путь. Лишь раз никому не удалось найти следующую пирамидку, и тогда Роджер расспросил Джона о том, что он помнил из своей вылазки. Все-таки, как заметил Иван, когда Джон в нее отправился, было еще светло. Удрученный, Джон был вынужден это признать, но все каньоны так сильно походили друг на друга, что он не мог припомнить, в какую сторону вышел из того или иного из них.

— Так, а следующая пирамидка вот где, — заметил Роджер, указывая на небольшую нишу в одной из ложбин.

И когда они туда вошли, Джон вскрикнул:

— Вот оно! Прямо в ложбине, в самой стенке. И некоторые уже отвалились!

Когда они по очереди спустились в ложбину, общую частоту заполнил настоящий гомон. Спустившись по узкому входу, Айлин наткнулась на практически вертикальную южную стену. На ней, впившись в желтый песчаник, находились тысячи черных каменных панцирей, как у улиток. Они же покрывали и дно ложбины — все примерно одинакового размера и с отверстиями, сквозь которые были видны их полости. Многие были разломаны, и Айлин, осмотрев несколько фрагментов, увидела завитки спирали, что нередко служили особенностью живых существ. В наушниках у нее звенели возбужденные голоса товарищей. Роджер взобрался по стене каньона, чтобы осмотреть участок оттуда; его забрало замерло всего в нескольких сантиметрах от камня.

— Видите, о чем я говорил? — спрашивал Джон. — Марсианские улитки! Как те ископаемые бактерии, о которых все слышали, только более развитые. Еще с тех времен, когда на Марсе была вода на поверхности и атмосфера. Тогда здесь зародилась и жизнь. Просто у нее было достаточно времени, чтобы слишком далеко развиться.

— Улитки Ноблтона, — объявила Шерил, и все засмеялись. Айлин собирала фрагмент за фрагментом, с каждым разом воодушевляясь все сильнее. Все они были очень похожи. У нее выступал пот, и система охлаждения ее костюма работала на всю мощность. Она осторожно извлекала из камня хорошо сохранившиеся образцы и внимательно их рассматривала. На общей частоте тем временем стоял такой шум, что она уже собиралась отключиться, как Роджер медленно проговорил:

— Ой-ой… Эй, ребят, внимание!

Когда все умолкли, он, запинаясь, объявил:

— Не хотелось бы портить праздник, но… эти штуковины — не окаменелости.

— Что?

— В каком смысле? — изумились сразу Джон и Иван. — Как ты понял?

— Ну, есть пара несоответствий, — ответил Роджер. Теперь все замерли и уставились на него. — Во-первых, я полагаю, что окаменелости могли образоваться только в результате процесса, требующего, чтобы прошли миллионы лет, на протяжении которых происходил бы приток воды, а на Марсе такого никогда не было.

— Это мы пока так думаем, — возразил Иван. — Но может оказаться и иначе, ведь сейчас точно известно, что вода была на Марсе с самого начала. А теперь еще эти раковины.

— Ну… — Айлин видела, что он решал в уме, уместен ли здесь этот довод. — Может, ты и прав, но есть и более веский аргумент: кажется, я знаю, что это такое. Это комья лавы — или, как их еще называют, комья-пузыри. Правда, таких мелких я раньше не встречал. Это маленькие вулканические бомбы, возникшие при каком-то из извержений горы Олимп. Что-то вроде брызг.

Все присмотрелись к предметам, что держали в руках.