Избранные произведения. Том II

рассказывать, — то я серьезно решил вновь исследовать Писание, свободно и без предвзятых мыслей; решил не утверждать о нем и не

принимать за его учение ничего такого, чему оно не научило бы меня

самым ясным образом. И вот при такой осторожности я выработал

метод толкования священных фолиантов и, руководствуясь им, стал

прежде всего спрашивать: что такое пророчество? и каким образом

бог открывал себя пророкам? и почему они были приятны богу?

потому ли именно, что они имели возвышенные мысли о боге и

природе, или же только за благочестие? После того как я узнал это, я

легко мог определить, что авторитет пророков имеет значение только

относительно практической жизни и истинной добродетели; в

остальном же их мнения нас мало касаются. Узнав это, я задался

вопросом: на каком основании евреи были названы избранниками

бога? Когда же я увидел, что основанием для этого было лишь то, что

бог выбрал им известную страну на земле, где они могли бы спокойно

и удобно жить, то я понял, что законы, открытые Моисею богом, были

не чем иным, как законодательством отдельного еврейского

государства, и, стало быть, законы эти никто, кроме евреев, не должен

был принимать; да и евреев-то они касались, лишь пока существовало

их государство. Далее, чтобы узнать, можно ли на основании Писания

заключать, что человеческий ум от природы испорчен, я захотел

исследовать, была ли всеобщая религия, или божественный закон, открытый через пророков и апостолов всему человеческому роду, чем-либо иным, нежели то, чему нас учит и естественный свет; и

потом, совершались ли чудеса вопреки порядку природы и убеждают

ли они нас в существовании и промысле божьем вернее и яснее, чем

вещи, которые мы ясно и отчетливо понимаем через их первые

причины. Но так как в том, чему Писание определенно учит, я не

нашел ничего, что не согласовалось бы с умом или что противоречило

бы ему, и так как я видел, кроме того, что пророки учили только

вещам очень простым, которые каждый мог легко понять, и изложили

их таким слогом и подкрепили такими доводами, которыми дух

народа (multitudo) больше всего может быть подвигнут к

благоговению перед богом, то я вполне убедился, что Писание

13

13

оставляет разум совершенно свободным и что оно с философией

ничего общего не имеет, но что как одно, так и другая опираются на

свою собственную пяту. А чтобы доказать это непреложно и

определить все дело, я показываю, как должно толковать Писание, и

показываю, что все познание о нем и о духовных вещах должно

черпаться только из него, а не из того, что мы познаем при помощи

естественного света. Затем перехожу к показу тех предрассудков, которые произошли оттого, что народ (преданный суеверию и

любящий остатки старины больше самой вечности) лучше почитает

книги Писания, нежели само слово божие. После этого показываю, что откровенное слово божие есть не некоторое известное число книг, но простое понятие божественной мысли, открытой пророкам, именно: понятие о почитании бога всем сердцем путем соблюдения

справедливости и любви. Показываю и то, что в Писании учение

излагается сообразно с понятиями и мнениями тех, кому пророки и

апостолы имели обыкновение проповедовать это слово божие. Это

они делали для того, чтобы люди принимали его без всякого

сопротивления и всей душой. Затем, показав основание веры, я

заключаю, наконец, что предмет откровенного познания (cognitio revelata) есть не что иное, как повиновение, и что поэтому оно

совершенно отличается от естественного познания (cognitio naturalis) как предметом, так и основаниями и средствами и ничего с ним

общего не имеет, но как то, так и другое владеют своею областью, не

предъявляя никакого возражения друг другу, и ни одно из них не

должно быть в подчинении у другого. Далее, так как склад ума у

людей весьма разнообразен и один лучше успокаивается на одних, другой — на других мнениях и что одного побуждает к благоговению, то в другом вызывает смех, то из этого согласно с вышесказанным я

заключаю, что каждому должна быть предоставлена свобода его

суждения и власть (potestas) толковать основы веры по своему

разумению и что только по делам должно судить о вере каждого, благочестива она или нечестива. В этом случае, следовательно, все

будут в состоянии повиноваться богу свободно и от всей души и

будут цениться у всех только справедливость и любовь. Указав этим

на свободу, которую божественный закон откровения предоставляет

каждому, я перехожу к другой части исследования, именно: показываю,

14

14