Избранные произведения. Том V

Надо овладеть таким искусством руководства и не вуалировать все и вся. Едва кто-нибудь выскажет странное суждение, или забастует, или подаст петицию, как ты одним палочным ударом загоняешь все назад, считая, что ничего такого не должно быть на свете. Но раз не должно быть, почему оно все-таки есть? Выходит, оно должно быть. Запрещая бастовать, подавать петиции, возводить хулу, словом, подавляя все и вся, ты когда-нибудь превратишься в Ракоши[162]. Это верно как внутри, так и вне партии. Всяким странным суждениям и делам, противоречиям лучше давать выявляться. Противоречия надо выявлять и разрешать.

К волнениям надо подходить дифференцированно. В одних случаях они оправданы, и мы должны признать и исправить свои ошибки; в других случаях они неоправданы, и следует дать отпор. Обоснованные волнения вправе возникать, а необоснованные окончатся безрезультатно. Есть и такие волнения, которые содержат в себе и правильное, и неправильное. Правильное нужно принять, а неправильное — подвергнуть критике. Нельзя без конца идти на уступки и проявлять беспринципность, удовлетворяя любое требование. За исключением настоящих контрреволюционных мятежей крупного масштаба, которые необходимо подавлять оружием, нельзя опрометчиво прибегать к силе и открывать огонь. Дуань Ци-жуй пустил в ход оружие и устроил кровавый инцидент «18 марта»[163], в результате чего свалил самого себя. Мы не должны перенимать его приемы.

С участниками волнений нужно вести надлежащую работу, разлагать их ряды и отличать большинство от меньшинства. Нужно умело направлять и воспитывать большинство, добиваться постепенного поворота в его позиции, не задевая его чувств. По-моему, везде и всюду «концы малы, а середина велика». Надо шаг за шагом завоевывать промежуточные силы и таким образом обеспечить себе перевес. К зачинщикам волнений необходимо подходить аналитически. Некоторые из них, отважившиеся встать во главе волнений, после воспитательной работы могут сделаться полезными людьми. Малочисленных вредных элементов, помимо совершивших тяжкие преступления, тоже не следует подвергать аресту, тюремному заключению или исключать из коллективов; их надо оставлять на прежнем месте, но полностью лишить политического капитала, изолировать и использовать в качестве отрицательных учителей. Того студента из института Цинхуа, который угрожал перерезать тысячи и десятки тысяч людей, наш товарищ Дэн Сяо-пин в произнесенной там речи пригласил в «учители». Чего бояться людей, у которых нет никакого оружия, нет даже пистолета? Исключишь их — очистишься от скверны, зато утратишь сочувствие. Исключишь их отсюда, они возьмут да и устроятся в другом месте. Поэтому поспешное исключение — нехорошее средство. Люди подобного рода представляют реакционные классы, следовательно, дело не в отдельных людях, и упрощенческие меры хотя и освобождают от лишних хлопот, но тем не менее лишают возможности максимально использовать этих людей в качестве отрицательных учителей. В Советском Союзе вожаков студенческих волнений исключают из вузов, там не понимают, что плохое дело может сослужить службу в качестве учебного пособия. Конечно, над ничтожным числом людей, провоцирующих контрреволюционные мятежи вроде венгерских событий, необходимо осуществлять диктатуру.

Мы должны разрешать демократическим деятелям высказывать противоположное мнение и свободно критиковать нас. Поступая иначе, мы в какой-то степени уподобились бы гоминьдану. Гоминьдан очень боялся критики и всегда опасливо косился на заседания Национального политического совета. Критика со стороны демократических деятелей бывает не более как двух видов: ошибочная и неошибочная. Неошибочная критика помогает устранить наши минусы, а ошибочную нужно опровергать. Что касается людей вроде Лян Шу-мина, Пэн И-ху, Чжан Най-ци[164], то пусть они портят воздух, как их душе угодно. Так будет лучше, ибо все убедятся, что от них исходит — аромат или зловоние. Тогда путем дискуссии мы завоюем большинство и изолируем их. Если они хотят скандалить, то пусть скандалят сколько им вздумается. Погрязшие во зле сами себя обрекают на гибель. Чем ошибочнее будут их высказывания, чем серьезнее будут их ошибки, тем лучше, ибо они еще сильнее изолируют себя и еще успешнее сыграют перед народом роль отрицательных учителей. В отношении демократических деятелей мы должны проводить политику и сплочения и борьбы, в зависимости от конкретных обстоятельств инициативно помогая одним и давая другим разоблачать себя, применяя к этим другим ответные, а не превентивные меры.

Борьба против буржуазной идеологии, против плохих людей и плохих дел является длительной, она будет идти десятки или даже сотни лет. В ходе этой борьбы рабочий класс, трудовой народ и революционная интеллигенция приобретут опыт и получат закалку, а это весьма полезно.