Читаем Избранные произведения. Том V полностью

Надо ли, в конце концов, бояться волнений? Мы, коммунисты, никогда не боялись империализма, чанкайшистского гоминьдана, класса помещиков и буржуазии, и будет странно, если мы теперь вдруг испугаемся волнений учащихся и крестьян из кооперативов. Волнений масс боялись только Дуань Ци-жуй[161] и Чан Кай-ши. Их страшатся также некоторые люди в Венгрии и Советском Союзе. К волнениям небольшого числа людей мы должны подходить активно, а не пассивно, то есть не бояться и быть к ним готовыми. Боязнь — не выход из положения. Чем больше боишься чертей, тем больше они преследуют. Только не боясь волнений и морально подготовившись к ним, можно избежать пассивности. Я думаю, нужно быть готовым на случай серьезных событий. Если подготовишься к ним, они могут и не произойти, а если не подготовишься, они, вероятно, возникнут.

События развиваются не более как в одном из двух возможных направлений: благоприятном или неблагоприятном. И в международных, и во внутренних вопросах следует учитывать обе эти возможности. Ты полагаешь, что нынешний год будет спокойным. Возможно и так. Но было бы плохо строить свою работу на основе такого предположения. Необходимо строить ее, исходя из наихудшей возможности. Скажем, в международном плане вспыхнет мировая война с применением атомной бомбы, а внутри страны возникнут общегосударственные волнения, «венгерские события», когда миллионы людей поднимутся против нас, займут сотни уездов и, более того, ворвутся в Пекин, а нам придется вернуться в Яньань, откуда мы пришли. Мы живем в Пекине уже семь лет, и что же делать, если на восьмом году нас попросят вернуться в Яньань? Неужели горевать, обливаясь слезами? Конечно, сейчас мы вовсе не собираемся возвращаться в Яньань, не собираемся, как говорится, «повернуть коня и поскакать прочь, отвлекая внимание ложным взмахом пики». На VII съезде партии я говорил о необходимости учесть 17 возможных трудностей, включая опустошение обширных районов, серьезные стихийные бедствия, голод и потерю всех уездных центров. Благодаря учету всех этих возможных трудностей мы постоянно держали инициативу в своих руках. Теперь, после завоевания власти во всей стране, мы по-прежнему должны исходить из наихудших возможностей.

Волнения небольшого числа людей в одних случаях происходят по причине бюрократизма и субъективизма в руководстве, ошибок в политических или экономических установках. В других же случаях они возникают не из-за неправильный установок, а из-за неправильного, чрезмерно жесткого метода работы. Еще одним фактором является наличие контрреволюционеров и вредных элементов. Полностью избежать волнений небольшого числа людей невозможно. Вот вам еще одна теория неизбежности. Но если в политической линии не будет серьезных ошибок, общенациональные волнения не возникнут. Пусть даже появятся подобные ошибки и возникнут волнения в общенациональном масштабе, однако эти волнения, я думаю, скоро улягутся и не приведут страну к гибели. Разумеется, при плохой постановке у нас работы вполне возможны кое-какие повороты истории вспять, возврат к старому. На попятную пошла революция 1911 года, когда на место свергнутого императора пришел другой, пришли милитаристы. Назревшие проблемы порождают революцию, а с ее завершением встают новые проблемы. Если произойдут волнения в общенациональном масштабе, то, я уверен, массы и их вожди — мы или кто-либо другой — непременно выправят создавшееся положение. Из подобных волнений, после того как прорвется нарыв, наше государство выйдет еще более прочным. Что бы ни случилось, Китай будет шагать вперед.

Волнения небольшого числа людей, во-первых, мы не поощряем, а, во-вторых, если кто-нибудь во что бы то ни стало захочет поднять их, то пусть поднимает. Наша Конституция, в которой закреплена свобода уличных шествий и демонстраций, не предусматривает свободу забастовок, но и не запрещает их, поэтому они не являются нарушением Конституции. Плохо, когда ты упрямо препятствуешь людям бастовать или подавать петиции. По-моему, желающим надо дать по-смутьянничать и столько, сколько им влезет, не хватит месяца, дайте им два; одним словом, не нужно призывать их к порядку, пока им не надоест. Если поспешишь с наведением порядка, они рано или поздно поднимут новые волнения. В тех учебных заведениях, где возникли волнения, на каникулы распускать не следует, пусть там завяжется «Чибийское сражение». Какая от этого польза? Это позволит полностью раскрыть суть дела, отличить правду от неправды, получить закалку и обречь на поражение людей, лишенных правоты, а также вредных элементов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин против Зиновьева
Сталин против Зиновьева

История политической борьбы внутри ВКП(б) – КПСС ярко освещается в огромном массиве историографических и биографических трудов. Множество полноценных научных исследований посвящено Ленину, Сталину и Троцкому, однако в отечественной литературе практически отсутствуют работы о так называемых коллективных лидерах – внутрипартийной оппозиции.В книге С.С. Войтикова читатель сможет познакомиться с историей противостояния одного из таких незаслуженно забытых вождей со Сталиным. С опорой на подлинные документы той эпохи, архивные материалы и свидетельства очевидцев – членов партии и госслужащих автор подробно рассказывает о внутрипартийной борьбе и противостоянии двух тяжеловесов политического Олимпа СССР начала 20-х годов, И.В. Сталина и Г.Е. Зиновьева.Благодаря четкой структурированности текста и легкости изложения материала эта книга будет интересна широкому кругу читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Сергей Сергеевич Войтиков

Политика / Документальное
История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века
История политических учений. Первая часть. Древний мир и Средние века

  Бори́с Никола́евич Чиче́рин (26 мая(7 июня) 1828, село Караул, Кирсановский уезд Тамбовская губерния — 3 (17) февраля1904) — русский правовед, философ, историк и публицист. Почётный член Петербургской Академии наук (1893). Гегельянец. Дядя будущего наркома иностранных дел РСФСР и СССР Г. В. Чичерина.   Книга представляет собой первое с начала ХХ века переиздание классического труда Б. Н. Чичерина, посвященного детальному анализу развития политической мысли в Европе от античности до середины XIX века. Обладая уникальными знаниями в области истории философии и истории общественнополитических идей, Чичерин дает детальную картину интеллектуального развития европейской цивилизации. Его изложение охватывает не только собственно политические учения, но и весь спектр связанных с ними философских и общественных концепций. Книга не утратила свое значение и в наши дни; она является прекрасным пособием для изучающих историю общественнополитической мысли Западной Европы, а также для развития современных представлений об обществе..  Первый том настоящего издания охватывает развитие политической мысли от античности до XVII века. Особенно большое внимание уделяется анализу философских и политических воззрений Платона и Аристотеля; разъясняется содержание споров средневековых теоретиков о происхождении и сущности государственной власти, а также об отношениях между светской властью монархов и духовной властью церкви; подробно рассматривается процесс формирования чисто светских представлений о природе государства в эпоху Возрождения и в XVII веке.

Борис Николаевич Чичерин

История / Политика / Философия / Образование и наука